Ведение боевых действий заняло у Миссионера меньше минуты. Встав с пола, он оглядел поле боя. Самоуверенный противник был наказан за свою дерзость и несговорчивость. А где же несравненная Фатима?
Зажав уши руками, она лежала ничком на полу, едва дыша. Короткая юбка задралась, и узкая полоска белоснежного шелка напомнила Миссионеру о недавнем шоу. Склонившись над ней, он, не теряя из виду поднятые руки, похлопал ее по обнажившимся округлостям.
– Фатима, подъем! – несколько дольше, чем следовало, задержав свою руку на самом интимном месте восточной красотки, скомандовал ей старлей Слобцов.
Фатима, нисколько не смутившись от вида крови и стонущих от боли арабов, поднялась с пола и спокойно поправила задравшуюся юбку. Не в диковинку, отметил про себя Миссионер. Он хотел сказать что-то еще, но Фатима, прижав свой пальчик к его губам, жестом показала ему на дверь, из которой появился безумный Абдул и его орда. Все понятно. Там притаился кто-то еще. По всей видимости, самый главный.
– Остынь, Илья Муромец! Эти, – Фатима без всякого сожаления посмотрела на корчившихся от боли двух бойцов Абдула, – сами виноваты. Нарвались.
Одновременно с ее словами дверь потайной комнаты снова открылась, и перед взором Миссионера появился еще один, не менее колоритный персонаж, благоухающий терпким одеколоном. Широкоплечий мэн, явно принадлежащий к одному этническому типу с Абдулом и его воинством, не имел на отсвечивающем гладком черепе абсолютно никаких следов растительности. Раздвинув руки в стороны и демонстрируя тем самым некое подобие пацифизма, он спокойным голосом произнес:
– Извините за беспокойство. Мои люди немного погорячились. Идемте со мной, я провожу вас к Эмиру. Он ждет вас.
Через несколько минут Миссионер уже сидел на заднем сиденье джипа с надвинутой на глаза повязкой. Кроме него, в машине находились еще двое – водитель и пахнущий дорогим парфюмом бритоголовый мужчина, представившийся Камалем. За всю дорогу они не произнесли ни слова. Лишь спустя полчаса, после того как джип остановился на узкой парижской улочке, он, сняв с Миссионера повязку, вежливо на французском попросил его выйти из машины. Улочка была плохо освещена, и Миссионеру стоило немалых усилий попытаться определить, в каком районе Парижа он сейчас находится. К сожалению, этого ему сделать не удалось.
– Прошу вас, – прервал молчание бритоголовый, указывая на здание напротив, на фасаде которого пытливый глаз Миссионера так и не смог отметить никаких опознавательных знаков. Поднявшись на второй этаж, он вместе с проводником зашел в одну из комнат, все убранство которой состояло из стола и пары стульев.
– Подождите здесь. Да, и еще, – спохватился его спутник, – вы зарекомендовали себя как очень хороший боец, особенно в условиях замкнутого пространства. Поэтому я должен позаботиться о повышенных мерах безопасности, прежде чем вы встретитесь лично с Мохаммадом аль-Рабани. Надеюсь, вы не будете возражать?
– Нисколько. На вашем месте я поступил бы так же.
Мозг старлея Слобцова лихорадочно работал, пытаясь предугадать, что имел в виду Камаль под повышенными мерами безопасности. В любом случае нужно быть готовым к любым вариантам. Бритоголовый, интуитивно почувствовав состояние Миссионера, улыбнулся:
– Никаких угрожающих выпадов с нашей стороны больше не повторится. Абдул погорячился. Но мы-то с вами профессионалы и не позволим себе совершать ошибки, которые могут обойтись нам слишком дорого. Подождите меня здесь. Надеюсь, что вы будете благоразумны.
