А через мгновение Нелти разжала пальцы, и освобожденный колокольчик запел громко, нежно и чисто, словно звонкоголосый, радующийся жизни жаворонок.
– Вот моя плата, – сказала Нелти. – И прошу, не смотри мне в глаза.
– Да, собирательница… – Армид опустил взгляд. – Извини…
Колокольчик все звенел, переливался, все никак не хотел успокоится. В его ясном голосе слышались стрекот кузнечиков, шелест травы, далекая перекличка петухов и неуверенное кукование.
– Спасибо тебе, – сказал восхищенный Армид. – Но как ты это сделала?
– Использовала дар, – ответила Нелти. – Я отдала старому металлу частичку молодой души.
– Чьей души? – спросил Армид.
– Не знаю. Знаю лишь, что при жизни этот человек очень любил петь.
В деревню они пошли вдвоем – перевозчик мертвых и собирательница душ, старый Армид и слепая Нелти.
Собственно, они уже находились в деревне, в самом ее центре. Просто вокруг развалившейся конюшни не было жилых строений, слишком сыро здесь было, в этой заросшей осокой низине, плодящей комаров и собирающей туманы. Местные жители выгоняли сюда молодых бычков, овец и коз – трава здесь была сочная, зеленая, пруд рядом, да и присматривать за скотиной удобней, когда она под боком…
Армид и Нелти, держась за руки, шагали по извилистой тропке, поднимающейся по заросшему ивовыми кустами пологому склону.
– Ты отдала часть чьей-то души мертвому предмету, и он ожил, – размышлял Армид. – Так значит ты можешь подобным образом оживить и мертвого? Но тогда чем твой дар отличается от дара некроманта?
– Я собираю души, – сказала Нелти. – Я их впитываю, как ткань впитывает воду. Но отдать их чему-то я не могу. Только малую часть – так мокрая тряпка оставляет немного влаги на предмете, с которым она соприкоснулась. Освободиться от душ я могу лишь в одном месте…
– На Кладбище, – сказал Армид.
– Да, – кивнула Нелти. – Так что мы похожи, перевозчик. Ты ведь тоже доставляешь души на Кладбище. Только ты перевозишь их вместе с телами.
– Честно говоря, никогда об этом ни задумывался, – признался Армид. – Я просто делаю свою привычную работу, продолжаю дело предков.
– Дар некроманта отличается от дара собирателя. Некромант не имеет никакой власти над чужими душами, но он может получить власть над телами. Для этого он переносит в мертвеца малую толику своей души, частицу собственной сущности. И после этого они становятся одним целым – мертвяк и его хозяин, некромант и его раб…
– Откуда ты все это знаешь? – спросил Армид, проникаясь еще большим уважением к собеседнице.
– Просто я умею слушать. Слушать и слышать…
Они вышли на деревенскую улицу, остановились посреди дороги. Армид огляделся, Нелти вслушалась.
– Как-то пусто, – сказал он.
– И тихо, – добавила она.
Вроде бы, все было в порядке. На лужайках перед домами бродили безнадзорные куры, с задворок доносилось сытое похрюкивание, за изгородями беззлобно тявкали собаки, в кронах тополей и вязов ругались вороны и галки, а на обочине дороги щипала пыльную траву пегая, ко всему безразличная лошадь, привязанная ко вбитому в сухую землю столбику.
Только людей нигде не было видно.
– И ехали когда, тоже никого не видели, – поделился Армид. – Одни только дети играли.
– Помолчи! – сжала руку старика Нелти. Она что-то услышала.
Где-то в отдалении… словно шум ветра… или гул моря…
– Туда… – потянула она Армида. – Люди там… Там все люди…
