Страж последнего рубежа - страница 6

– Только вот, – старик озорно хихикнул, – в области душевных страданий Марина бросилась в объятия незнакомца, потому что иначе её переедет танк. А девочка по имени Ксюша стянула с ближайшей полки теорию замещающей памяти, чтобы не щипали блохи.

«Клуб начинающих мракобесов объявляется открытым», – сказал бы Кай, если бы умел говорить.

– Мать с бабкой поочередно садятся со мной за семейные альбомы. Показывают пальцами на лица – это бабушка Груня (помнишь её?) готовила пироги с вишней, от которых невозможно оторваться, и собирала большие семейные праздники в Апрелевке. Она же в Апрелевке жила. И мы выезжали к ней на неделю каждое лето, пока ты не пропал… А это – дядя Коля… и новая история. Все вокруг очень хотят, чтобы я вспомнил то, чего не знаю. У них нет сомнений, что сам я не вспомню. Даже шанса мне не дают.

В ночь возвращения от уличного философа, старика-сковороды, Ксю нашла лже-Рому у себя под забором. Он сидел на стволе поваленного дерева под разлапистой бузиной и нервно курил.

Он не скрывал от Ксюши обмана: ему было слишком страшно. Да, выпал шанс прикинуться пропавшим и обнаруженным ребёнком. Фото даже не смотрел. Хотел уклониться от бродяжничества и мелкого мошенничества, а полицейские какого-то пропавшего мальчишку обсуждали, Рому.

Когда увидел Ромино фото, давать задний ход было слишком поздно… Думал, при встрече с разочарованными родственниками пропавшего мальчишки начать сумасшедшего отыгрывать. Однако семья его приняла…

Кай смотрел на поверженного беглеца. Ликовал за Ксю – вот он, триумфальный час признания: можно разоблачить лжеца или похвалить себя за правоту.

Поначалу псевдо-Рома развеселился… Всё складывалось гладко. А потом задался вопросом, и стало жутко. Одним простым вопросом: почему они это делают? Тогда волосы встали дыбом. Что за страшный секрет заставляет выдавать незнакомца за сына? Какие последствия снимет с семьи возвращение сына?

– Они просто ждут суда по подтверждению личности, – жалко едва пискнул незнакомец, прикрывающийся именем Рома. – А что дальше? Что со мной будет, когда я стану им не нужен?

Кай смотрел на сосредоточенное лицо Ксю. Он безошибочно считывал, о чём думает хозяйка: «Марина знает, что на самом деле случилось с Ромой. С настоящим Ромой. И она уверена, что сын не вернётся».

Кай даже не задумывался, почему он так уверен в своей способности читать мысли хозяйки.

Облупленная парта стала продолжением подоконника с видом на местный храм. На неё водрузился фикус. Экран компьютера, не подключенный к сети и безнадёжно сломанный. Три розетки удлинителя на подоконнике. У парты – стул и табурет.

Ксюша посмотрела на своё творение. Перевела взгляд на указ по формированию коворкинг-зон в библиотеках:

– «озеленение – фикус в наличии» – галочка,

– «не менее двух рабочих мест: стул и табурет» – есть,

– «хороший вид» (в случае Ксюши – вид на храм) – кто посмеет сказать, что вид нехорош, того отдадут инквизиции (внутреннее гнусавое хихиканье при абсолютно серьёзном, переполненном чувством гордости лице).

За храмом – крыши деревенских домов, гряда холмов, река и заливные луга на той стороне. Благодать.

Пять стеллажей старых книг в комнате на пятнадцать квадратных метров на втором этаже старинного кирпичного здания. Письменный стол, он же абонемент, на пьедестале из палет (ибо, по правилам, абонемент должен быть на возвышении).