– Т-только т-теоретически, – стуча зубами, ответила Тамара.
– «Т-теоретически», – очень похоже повторил полковник и вздохнул. – Да уж… И что прикажешь теперь с тобой делать? С такими нервишками, душа моя, тебе в бухгалтерии впору сидеть или в кадрах.
– Я… Я уже… Все в порядке. Это просто… Просто первый раз потому что! – Тамара вскочила, одернула юбку. – Терентий Северьянович! Пожалуйста! Не надо в бухгалтерию.
– Ну-ну. – Чеканин улыбнулся, извлек из ящика стола вполне современный электрический чайник, наполнил его водой из графина и воткнул в розетку.
– Нам, понимаете, на курсах только один раз запись показывали. Сказали – рутинный пример перечаровки.
– И что же ты увидела, позволь узнать? – Чеканин иронически поднял лохматую бровь и посмотрел на Тамару.
– Пятна какие-то. Люди в белых халатах. Контейнер УУ-9. И все.
Полковник рассмеялся.
– Душа моя, раз уж ты прошла «т-теоретическую» подготовку, то должна помнить, что гварда невозможно заснять ни на один носитель. У них принципиально иная энергетическая структура. Да и универсальные уловители девятой модели лет пятнадцать уже как не используются. Тут не тебя, тут преподавателей и методистов, составлявших программу, в бухгалтерию впору отправлять. Обязательно зайду завтра к Богданову.
– Вот-вот, – обрадованно закивала Тамара. – Мы же старались. Кто ж знал, что они… что он…
От пережитого ужаса девушку снова передернуло. Чеканин внимательно посмотрел на нее и задумчиво пробормотал:
– Пожалуй, тут одним чаем не обойдешься.
Открыв сейф, полковник вынул из него початую бутылку коньяка, блюдце с нарезанным лимоном и две хрустальные рюмки.
– КВВК! Из старых запасов. Самое лучшее лекарство от стрессов, нервов, давления и… И от всего остального. Прими-ка, душа моя.
– Да я не пью, – робко прошептала Тамара.
– А я разве предлагаю тебе выпить? – нахмурился полковник, и в голосе его послышался металл. – В настоящий момент, стажер Поливанова, вы получили приказ вышестоящего начальства: принять… э-э-э… принять лекарство. Ваши действия?
– Слушаюсь! – выдавила из себя Тамара, зажмурилась и вылила содержимое рюмки в рот.
– И лимончик! Обязательно лимончик! – Чеканин подал блюдце, подмигнул и тоже выпил.
Вопреки ожиданиям коньяк оказался вовсе не противным. Обжигающая ароматная жидкость согрела Тамару, в голове прояснилось, и она с удивлением поняла, что уже может вспоминать о произошедшем в блоке «А» без содрогания.
– Почти семьдесят лет этим вот, – полковник кивнул на бутылку, – наша служба только и жива. Иначе никак.
– Семьдесят лет? – удивленно переспросила Тамара. – А нам говорили, что управление «Т» в конце шестидесятых годов создано…
– Хе-хе. – Чеканин выключил закипевший чайник, убрал коньяк и уселся за стол. – Управление-то – да, оно в шестьдесят восьмом организовано, при Андропове. А служба, служба наша гвардмейстерская, она, душа моя, с сорок первого года, с «Корнуолла», с «дома Некрасова» отсчет ведет.
– А кто такой Некрасов и при чем тут Корнуолл? Это же в Англии?
Чеканин снова захехекал. Видно было, что он не прочь поговорить. Коньяк ли был тому виной или опытный гвардмейстер хотел успокоить неофита, отвлечь от пережитого – Тамара не очень поняла, да и не пыталась понять. Ей было уютно и покойно на скрипучем кожаном диване, мягкий свет лампы создавал в кабинете приятный полумрак, за портьерами приглушенно шумела вечерняя Москва.
