– Фи! Вам скоро тридцать! – домовой шёл в наступление. Прижал пухлые губы к большому волосатому носу и шумно выдохнул: – В Арабию скоро можно будет летать без сопровождения мужчин. Старухам вроде вас.
На его, и без того смешном лице, смотрелось уморительно. Настолько, что Ровена расхохоталась.
– Мне бы обидеться, – сказала она между глотками чая. – Но я знаю, к чему ты. Домовиха Рафаэля?
– Нет. Что это вы так решили? – Сеня разыграл удивление.
– Знаю я всё, – подмигнула ему Ровена. – Выдашь меня за Кайсарова, и съедемся с твоей дамой сердца.
Домой чинно хмыкнул и перевёл разговор на другую тему:
– Пирог, госпожа. Отказы не принимаю!
Сеня достал из печки противень с раздутым пирогом.
– Творожно-сметанная начинка, ваша любимая.
– О! Когда это я отказывалась от сладкого? – Ровена схватила кусочек с пылу с жару и даже не стала укладывать на тарелку. – Это чудо!
– Не ешьте всухомятку.
– Не ем, – Ровена сделала последний глоток чая, опустошив кружку, подхватила руножилет со спинки стула, боевой рунабр и помчалась к дверям.
– Всё, я ушла. Сеня, спасибо за пирог! И чай превосходный!
– Всегда пожалуйста, – улыбнулся домовой.
Входная дверь хлопнула, и шаги молодой женщины стремительно удалились вдаль по улице.
***
Район оживал с рассветом. Окна домов уже были раскрыты, домовые выставляли цветы под утреннее солнце и провожали за порог своих подопечных. В этой части города жили офицеры корпуса стражей и сотрудники технических служб. Несколько улиц одной огромной компании.
Рафаэль Кайсаров сидел за летним столиком на террасе своего дома с чашкой кофе. Уже в идеально отглаженной тёмно-синей форме, застёгнутой на все пуговицы, и руножилете, туго затянутом по стройной фигуре.
Ждал без пятнадцати восьми, и наблюдал за дверью дома командира Бельской, расположенного чуть дальше по улице на противоположной стороне. Если она не появится в ближайшие минуты, нужно будет идти за ней. Но дверь наконец распахнулась, Ровена вышла и торопливо зашагала в сторону Рафаэля, не глядя на дорогу и быстро соединяя на ходу контакты застёжек руножилета. Благо, руки от долгой привычки делали это автоматически. Когда новички также халатно щёлкали по заклёпкам и попадали не в те контактные разъёмы, энергосхема руножилета немедленно выдавала блокировку. И снятие с дежурства тогда было обеспечено.
Кайсаров засмеялся, когда Бельская подошла:
– Доброе утро, командир. Проспала?
– Сеня считает, что порядочная дама не должна вставать рано, – ответила Ровена, наконец расправившись с последней застёжкой.
Индикаторная пластинка над ключицей вспыхнула в рабочий режим, и поверхность руножилета засияла тонкими линиями защитного рунескрипта.
– Это верно, – пожал широкими плечами Рафаэль.
– Да? – усмехнулась Бельская.
– Дама может вставать, когда хочет, – подтвердил Кайсаров.
– Так и скажу командиру Дубровскому, – почти серьёзно кивнула Ровена.
Железнодорожная линия служебного поезда проходила прямо вдоль домов, и, судя по звуку, состав как раз мчался за своими постоянными пассажирами.
Рафаэль поставил чашку на столик:
– Марусенька, спасибо.
Пухленькая домовиха – Сенина любовь, появилась на пороге, и затейливо улыбнулась:
– Не за что, мой миленький мальчик! Ой, Ровена! Как там мой Сенечка?
Всё слилось в одно быструю фразу, и домовиха зарделась щёчками.
– Замечательно твой Сенечка, – засмеялась Ровена. – Выдаёт меня замуж каждое утро.
