Стражи белых ночей - страница 12

– Чего ты боишься?

– Не чего, а кого. Боюсь здоровых людей. Пьяных боюсь. Боюсь, что меня обидят, накричат, пнут ногой.

– У тебя больное воображение. Ты же лев! Львов не могут просто так, за здорово живёшь, пнуть ногой.

– Мне грустно. Столько несчастий, болезней вокруг.

– Надо спешить. Мосты разведут. Их свели всего на пятнадцать минут.

– Что толку от нас? Мы никому не можем помочь.

– Мы охраняем. Мы сторожим. Мы – Стражи.

– Люди болеют и умирают. А здоровые – жестоки и равнодушны. Мы не можем их охранять от них самих.

– Слушай. На эту тему лучше поговорить со львами-философами. Они всё объяснят. Про равновесие добра и зла в мире.

– Что это за крик? Какой радостный! Чему радоваться ночью?

– Тому, что родился. Здесь же Родильный дом, забыл, что ли? Родился новый человек. В самую короткую ночь года.

– Здорово! У нас никто не рождается. Только умирают.

– Неправда. И выздоравливают. Помнишь, позавчера старушка выписалась? Её с цветами встречали. Ну что ты ноешь? Видишь, мы уже на набережной. Скорей, через Дворцовый!

– Эй, Покровские, привет! – сверху что-то скользнуло и огромной тенью спланировало вниз.

– Привет, Орёл!

– Ребята! Вы опоздали. Мосты развели.

– Я так и знал. Мне страшно. Я не умею плавать.

– Я вас перенесу. Вы – маленькие, лёгкие. Только по очереди. Одного, потом второго.

– Мне страшно. Стра-а-а…

Орёл не стал выслушивать бесполезное нытьё. Он крепко сжал в сильных лапах тело маленького (никак не больше бульдога) льва и взлетел. Через пару минут маленький лев стоял, покачиваясь, на гранитном парапете Дворцовой набережной. От быстрого полёта у него закружилась голова.

– Стра-а-а…

Не успел он как следует до дрожать, как рядом опустился его брат-близнец.

– До скорой встречи, Покровские. Торопитесь.

Орёл взмыл вверх и исчез в туманной дымке.

Два маленьких льва, неизвестно зачем много лет назад поставленные в саду Покровской больницы, заспешили. Оба чувствовали, что с каждой секундой силы их увеличиваются. Лапы напружинились, шеи окрепли, гривы разгладились и распушились. С огромной скоростью львы неслись вдоль Невы, напоминая гончих псов.

Оттого, что стали рядом

Мы в блаженный миг чудес,

В миг, когда над Летним садом

Месяц розовый воскрес…

Анна Ахматова. «Стихи о Петербурге»

Василиса вошла в сад вслед за Елисеем, и за её спиной тут же сомкнулась стена тумана. Деревья стояли неподвижно, среди ветвей кое-где просвечивало небо. За чёрным силуэтом вазы серебрился пруд, у дальнего берега сгрудились большие белые птицы, они встревожено хлопали крыльями и мотали головами на длинных шеях.

Василиса и Елисей двинулись по аллее. Из глубины сада доносился разноголосый гул, туда-сюда сновали какие-то тени. По левой дорожке сада двигались львы! Друг за другом промелькнули четверо и скрылись впереди за деревьями. Василисе стало немного не по себе, и она замедлила бег. «Чего я боюсь? Это же просто большие кошки». Вдруг что-то тёмное пронеслось сверху, задело ветки и скрылось там, откуда доносились голоса. Елисей заметил, что новая знакомая отстала, и остановился.

– Страшно? – довольно ехидно спросил он. – Давай быстрее, осталось немного. Эй! Осторожно!!! Сзади!!!

Василиса едва успела отскочить в сторону. Мимо неё протопало что-то огромное и тяжёлое. Над дорожкой поднялась пыль. Василиса сжалась в комочек. Осторожно открыла один глаз.

Тут сзади снова что-то зашумело, и показались двое белых коней. Они шли в ногу, одинаково наклонив головы и в такт мотая из стороны в сторону длинными волнистыми хвостами. Василиса переводила взгляд с одного на другого. Абсолютно одинаковые! Поравнявшись с Василисой, кони остановились и повернули к ней длинные узкие морды. Василиса на всякий случай выпустила когти.