Владик обиженно засопел – Цент коснулся больной для него темы. Что самое обидное, коронованный изверг во многом был прав. Женщины в Цитадели обращали свое внимание на кого угодно, но только не на него. Им нравились гвардейцы, поисковики, успешные дельцы, нажившие добра на коммерции, а ударник сельскохозяйственного производства не нравился совсем. Даже девки из числа крестьян игнорировали Владика. Даже самые некрасивые из них. Будто сговорившись, они день за днем сокрушали его мужское самолюбие, и в итоге добились своего – Владик твердо уверился в том, что он никому не интересен, и не видать ему половой жизни, как шашлыка.
– Не забивай себе голову всякими глупостями, – посоветовал добрый друг Цент. – Лучше, раз уж живешь целомудренной жизнью, посвяти себя молитвам и благочестивым думам. Вдруг в этом и заключается твое истинное призвание?
– В чем? – испугался Владик.
– В том, чтобы стать святым. Ну а почему нет? Я велю для тебя скит построить на отшибе, будешь там жить один, светлым помыслам отдавшись. К тебе люд православный станет за отпущением грехов ходить. Будут пред тобой исповедоваться, а ты потом мне рассказывать, кто и что плохого сделал. Ты ведь хотел сменить обстановку, попробовать себя в новой роли. Вот, предлагаю тебе еще один вариант.
– Я, наверное, не смогу, – поспешил отказаться Владик. – Я ведь далек от религии.
– В этом и кроется корень твоих несчастий, – сказал Цент. – Не молишься, не веруешь, крестик даже не носишь. Поэтому бог и не посылает тебе блага.
Владик был уверен, что в его несчастьях виноват вовсе не бог, а кое-кто другой, но промолчал. Спорить с Центом было бесполезно, пытаться что-то объяснит или доказать ему, тоже.
За беседой они успели отшагать по лесной дороге километра полтора. Цент находил все больше признаков того, что люди часто ездили здесь. На это указывали следы от протекторов, отпечатавшиеся в засохшей грязи, обломанные ветви на обочинах, а так же всевозможный мусор – окурки, пивные банки, упаковка от различных продуктов. Где-то впереди их точно поджидало логово выживших. И сигнал, вероятно, отправили именно они. Но вот вопрос – что заставило их выйти в эфир спустя два года после конца света? Почему молчали до того, было ясно. Жизнь ныне опасная, притом опасность исходит не только от мертвецов. Заявить о себе по радио, назвать свои координаты, значило навлечь на свою голову крупные неприятности. Ведь шанс того, что на зов явятся добрые люди, крайне мал. Скорее пожалуют злодеи, дабы отнять всю еду, оружие и баб, а всех остальных пустить в расход. Это Цитадель могла отбить практически любую атаку, но у крошечной группы в пять-шесть голов будет мало шансов в противостоянии с бандой мародеров.
Когда второй километр пути начал подходить к концу, а прогулка по весеннему лесу окончательно перестала доставлять радость, Цент разглядел сквозь деревья какое-то сооружение прямо по курсу. Спустя секунду, его увидел и Владик.
– Что это? – прошептал оробевший программист.
– Не знаю, – ответил князь. – Подберемся ближе. Только не по дороге. Давай за мной.
К объекту приблизились под укрытием густых кустов, сквозь которые выяснили, что видят перед собой забор. Тот был высок, метра три с половиной, но выглядел довольно хлипким. Состоял он из листов тонкого профилированного металла, и вряд ли мог выдержать массированную атаку мертвецов. Судя по всему, строители сего ненадежного укрепления рассчитывали исключительно на то, что в лесной глуши зомби их не найдут.
