Стрекоза в янтаре. Книга 2. Время сражений - страница 37

Дженни тихонечко покачивала дитя, и через некоторое время крошечные ручки, крепко вцепившиеся в ворот зеленого халата, постепенно разжались – девочка уснула.

– И если ты думала, что у тебя будет сын, а рождается дочь, то тебе начинает казаться, что сын, которого ты носила под сердцем, умер, – продолжала спокойно размышлять Дженни. – А прекрасный мальчик, прильнувший к твоей груди, словно бы убил маленькую девочку, которую ты ждала. И ты начинаешь плакать, сама не сознавая о чем, пока не поймешь, что ты держишь в руках того самого ребенка, которого вынашивала. И другого быть не могло и не может. И ты начинаешь испытывать не боль, а только радость. При этом ты все равно можешь заплакать, но это будут радостные слезы, слезы счастья.

– А мужчины… – начала было я, думая о Джейми, изливавшем душу ничего не понимающему ребенку.

– Мужчины тоже. Когда они впервые берут своего ребенка на руки, они тоже думают о том, что на его месте мог бы быть другой, противоположного пола, но изменить уже ничего нельзя. Но мужчины не плачут об этом. Нельзя плакать о том, чего не изведал. Мужчины не носят дитя под сердцем.

Шотландия, сентябрь 1745 года

После четырехдневного марша мы достигли вершины холма возле Колдера.

У подножия простиралась болотистая равнина, поросшая вереском, но мы разбили лагерь повыше, под кронами деревьев. Два небольших ручья проложили свои русла по скалистому склону холма. Близость воды и бодрящий воздух ранней осени создавали атмосферу скорее пикника, нежели военного похода.

Но было семнадцатое сентября, и если мои отрывочные сведения о якобитских восстаниях верны, то война начнется через несколько дней.

– Повтори, англичаночка, – в сотый раз просил меня Джейми, пока мы пробирались по извилистым горным тропам и грязным дорогам.

Я ехала верхом на Донасе, а Джейми шел рядом, но тут я спешилась и пошла рядом с ним, чтобы нам было удобнее беседовать. И хотя у нас с Донасом установилось полное взаимопонимание, это была лошадь, требовавшая постоянного внимания. Особенно ему нравилось сбрасывать зазевавшегося седока, ступив под низко расположенные ветки деревьев.

– Я уже говорила тебе, и не раз, что мне известно только это, – сказала я. – В учебниках по истории якобитским восстаниям отведено не много места, да и я тогда не особенно этим интересовалась. Я знаю только одно: что битва состоялась… то есть что она произойдет близ города Престон, а поэтому она называется Престонпанской битвой, а шотландцы называли ее… то есть называют… битвой при Гладсмуире, потому что, согласно предсказанию, вернувшийся король должен был одержать победу под Гладсмуиром. Бог его знает, где находится этот самый Гладсмуир и существует ли он вообще.

– Ясно. А что дальше?

Наморщив лоб, я старалась припомнить все читанное когда-то до последнего слова. Я восстанавливала в памяти сведения, почерпнутые из пожелтевшей от времени книжицы «История Англии для детей», которую читала при тусклом свете керосиновой лампы в глинобитной хижине где-то в Персии. Мысленно листая эти полузабытые страницы, я дошла до того места, где речь шла о втором якобитском восстании, оставшемся в истории под лаконичным названием – «1745 год». Все сведения о якобитах умещались на двух страницах, а битве, в которой мы готовились принять участие, был посвящен всего один небольшой абзац.