Тогда, изрядно выпив, я почему-то решил, что поучаствовать в этом спектакле будет проще простого. А что, я, мало того, что неделю буду находиться в обществе красивого цветника, так еще смогу всем на камеру вытащить и высмеять их алчные натуры. По-моему, идеальный расклад.
Только вот одного я не мог предугадать, а именно, что моя внешность и улыбочки, не покорят сердце сидящей напротив дамы.
И кому она там все печатает?
Когда Сергей говорил, что его подчиненная очень ответственная особа, я и предположить не мог, что настолько. И тут пришло озарение: а Вика, случайно, не та заноза в заднице, о которой неустанно рассказывал нам Сергей? Если это так, то многое начинает проясняться. Его неожиданное предложение, этот дурацкий спор…
Пока Виктория проходила по мне взглядом, словно утюг по гладильной доске, я вновь вернулся к тому злополучному вечеру.
– Так, а чего тут доказывать? Одно то, что девчонки согласились на весь мир показать свое личное и биться за руку и сердце мужчины, уже говорит об их, так называемой, «порядочности», – на последнем слове я поднял руки, показывая в воздухе кавычки. – Согласитесь, разве будет скромная и приличная девушка искать любовь всей ее жизни таким образом? Конечно, соберутся охотницы за популярностью и кошельком, – как само собой разумеющееся прокомментировал я.
– Ну вот тебе возможность наглядно продемонстрировать нам истинную женскую сущность, – подстегнул меня Сергей.
– Это будет просто и скучно.
– Ну, ты попробуй, – продолжает друг гнуть свою линию, – а чтобы тебе не было, как ты говоришь «скучно», давайте сделаем ставки. Проигравший публично признает свою неправоту. Можно в прямом эфире, если хотите, – и смотрит в ожидании то на меня, то на Рому.
От ответа нас отвлек тихий голос Геры, который все это время сидел молча.
– А не кажется ли вам, что это немножечко жестоко? Вдруг девушка действительно влюбится в Макса, а он – нет? Играть ее чувствами ради какого-то признания?
Тогда он был ой как прав, но именно на тот момент азарт бился в жилах, и наш мозг был затуманен одной мыслью – выиграть.
– Согласен! Нужен больший куш! – выпалил я, и Рома согласно кивнув добавил:
– Если спустя неделю выбранная тобою дама не убежит, сверкая пятками, услышав слово «бедность», и по-настоящему полюбит тебя, то ты возьмешь меня в долю с клубом, и мы станем равноправными ее владельцами.
Вот оно как. Мальчик хочет играть по-взрослому. Я отклонял это предложение уже два раза, считая это новой хотелкой моего друга, но, видимо, тот настроен серьезно, и хочет, скорее избавится от влияния богатеньких родителей. Самостоятельности захотел, значит.
– А если выиграю я, – придвинулся я чуть ближе к своему оппоненту, – ты берешь мастер-класс у одной из моих куколок, и танцуешь вон в той клетке, – махнул рукой на освещенное в центре сооружение, в котором опытная танцовщица, виляя бедрами, танцевала «go-go». Один трек длиною в три минуты – позор на всю жизнь, но, зато, это научит его впредь не играть во взрослые игры таким вот способом.
– Идет, – чуть подумав, бьет меня по рукам, и мы оба улыбаемся в предвкушении будущей победы.
– Ну раз всех все устраивает, тогда я свяжусь с мамой, чтобы она выдвинула твою кандидатуру.
Почему с мамой, я понял только когда Вика, устав, видимо, печатать на клавиатуре, вновь обратила на меня свой взгляд и, вздохнув, произнесла:
