Строгий профессор - страница 20

— Моя машина припаркована возле кафе «Гараж», там мы и поужинаем, — заявляю строгим, не терпящим возражений голосом.

— В смысле? — Притормаживает Иванова, натягивая на голову забавную вязаную шапку.

— В смысле — я хочу есть, так как давно пришло время ужина, а вы, Иванова, расскажете, что с вами случилось, ну и, если захотите, тоже будете ужинать.  Я угощаю, — откашлявшись и взглянув на неё без тени улыбки. — У нас с вами деловая встреча, Иванова, на которой я решу, что мне с вами делать дальше.

Наталья молчит и в диком изумлении хлопает ресницами. Правда, не спорит, моментально соглашаясь на моё предложение.

— Тогда, если не возражаете, профессор, я отковыляю немного вбок, чтобы позвонить матери и сообщить о том, что задержусь, а то она будет беспокоиться.

Иванова заглядывает мне в глаза, а я заставляю себя хмуриться.

— Конечно.

Не могу сдержать усмешку. Забавная она всё-таки, как скажет что-нибудь. У неё ловкий ум и неплохая сообразительность. «Отковыляю вбок». Обычно студентки заискивают передо мной, активно нахваливая, а эта вечно перепуганная, зажатая, но при этом остроумная и какая-то наивная, что ли. Интересный экземпляр.

Качаю головой, разглядывая носки своих ботинок и продолжая улыбаться. А потом зачем-то снова смотрю ей вслед. Ветер треплет её короткую клетчатую юбку в складочку, приподнимая ткань ещё выше. И хотя я провожаю взглядом девичью спину, на самом деле не могу не смотреть на её бедра, подлавливая момент, когда их будет видно полностью, до самого верха… Вот же идиот.

В то время, как Иванова отходит поговорить по телефону, из университета выплывает Лариса.

— Рома, не меня ли ты ждешь в столь поздний и такой романтичный час? — певуче тянет коллега, стреляя глазками.

Не то, чтобы я очень заинтересован в ней. Баранова, конечно, симпатичная, но голова у меня от неё не кружится. И тот факт, что она стоит у обочины, ожидая, когда за ней приедет её богатый поклонник, и в это время флиртует со мной, вовсе нервирует. Как-то это неправильно.

— Жаль, сегодня я занята, Ром, могли бы поужинать вместе, — поёт сладкоголосая англичанка, подключая нескончаемые резервы соблазнения.

В припарковавшейся рядом с нами машине только водитель, сразу понятно откуда взялась такая храбрость. Её мужчина не увидит меня, а подчиненный вряд ли расскажет об университетском коллеге на обочине. Я помогаю Барановой сесть, аккуратно прикрывая за ней дверь автомобиля. Машина плавно отъезжает и, проехав пару метров, притормаживает на светофоре.

И как раз в этот момент ко мне возвращается Иванова. Миловидная блондиночка начинает говорить с такой скоростью, что я не успеваю улавливать ход её мыслей.

— Роман Романович, завтра я напишу объяснительную и рано утром положу её вам на стол, — задыхаясь. — В ней, в объяснительной, я подробно расскажу всё, что со мной произошло. Тот вопрос, что вас интересует. Так что остановите машину, вытащите из неё Баранову и ужинайте с Ларисой Владимировной, как вам на самом деле и хотелось. Я знаю, что вы благородный человек и беспокоитесь о моей шее, обо мне, но не стоит из-за такой мелочи портить себе вечер и личную жизнь.

— Не понял.

— Это я хлопнула дверью, когда выходила из аудитории. Простите меня, Роман Романович. Мне очень стыдно.

— Опять не понял.

Лицо Ивановой то бледнеет, то краснеет, кажется, её немного трясет. Тараторящая Наталья выглядит раздосадованной и разгневанной. И это снова веселит меня. Потому что, несмотря на горящие глаза и сжатые в кулачки руки, она смотрится невероятно искренней и открытой. Она выдает чистые, яркие эмоции, которые я, уважаемый профессор за тридцать, закоренелый холостяк и, что греха таить, местами зануда, позволить себе никак не могу.