Соревнования проходили в областном центре, в двадцати километрах от города, в котором я жил, но ехали мы туда заранее и проживали в гостинице санаторного типа, на берегу Волги. За нашей командой закреплялся целый сектор номеров. Сопровождал нас тренер и кто-то из родителей.
Когда мама была еще не замужем, то она часто ездила со мной, но с рождением сестры и брата даже на работу теперь ходила только три раза в неделю. Большую часть времени посвятила семье. Отец старался ездить со мной, особенно если соревнования проходили в другом регионе. Но в этот раз обстоятельства сложились так, что я остался без родительской опеки.
- Елисей, встань в спарринг с Володей Крыловым, - распорядился тренер.
- Но Крылов после травмы, Антон Андреевич, - ответил я.
Тренер приблизился.
- Он в норме, не переживай. И он сильный противник, тебе не уступает. Если хочешь победить, ты должен забыть о сочувствии к противнику. Ясно тебе?
- Понял. Исправлюсь.
Мы тренировались в два захода половину пятницы. Ели, пили, немного отдыхали и снова тренировка и спарринги. Не до отвлечений, короче говоря. Соревнование на носу. Но у меня нет, да все же проскакивали мысли о ней. Отодвигал воспоминания о ней подальше, но они точно светлым лучиком пробивались в мозг. И сидели там в образе Витки, мокрой после купания в фонтане или перепуганными глазами, смотрящей на меня через стол в школьной столовой.
Прошло больше двух недель с происшествия в столовой, но я как сейчас помнил поцелуй с ней. И ничуть не жалел, что его украл. Сладкий, ароматный, словно фруктовый коктейль из трубочки - хотелось его пить и пить безостановочно. Когда она меня оттолкнула, то словно ушат холодной воды на голову вылила, вернула в реальность.
Ждал на следующий день мести Виталины и последующие дни тоже, но она, как ни странно, притихла и будто не собиралась мстить. Затаилась, как кобра пред броском? Хоть бы. Уж лучше ее издевки терпеть, чем взгляд через меня. Отстраненно сидела за партой и делала вид, что я пустое место, дух. На шутки одноклассников не реагировала. Верную тактику игнорирования выбрала и они быстро стихли, не подпитываемые ответными эмоциями.
Митяй низким голосом шептал мне с парты: "Везунчик, ты, Дам, и сиськи видел, и губы целовал нашей недотроги. Скажи, как оно было, у тебя сразу встал?"
Я шугал его за спиной Нагиевой и грозил кулаком, но он и другие пацаны лишь довольно усмехались.
А Хазиков-Тазиков, как мы его все теперь называли с подачи Витки, среагировал более жестко. Как-то на перемене крикнул: "Ну, все, Нагиева, теперь и тебя Дамиров пометил. Сорвал цветочек. Хоть вишенку свою теперь сбереги от него, а то никто на тебе не женится после дагестанской свиньи".
Виталина ему ответила в том же слоге: "Тазиков не открывай свой рот лишний раз, не показывай, что внутри ты просто корыто для отходов, а то никто за тебя замуж не пойдет".
Я слышал каждое его слово и набить морду Назару чесались кулаки. И если бы не предстоящие соревнования, то я обязательно ответил бы ее обидчику. Обижать Нагиеву: моя привилегия и никого другого! Шутить, дразнить и трогать ее мог только я и никто другой. По крайней мере, этот год.
У меня остался год, чтобы ненависть Витки ушла, уступив место другому чувству – симпатии. По крайней мере, я на это очень надеялся.
Но то, что она выкинула на выступлениях, уничтожило мою веру навсегда.
