Так и прошел учебный час, ни о чем. Звонок оповестил об окончании урока и мы засобирались. Нагиева вяло копалась в рюкзачке, закрывая мне своим стулом проход, прекрасно зная, что мне, сидящему рядом с окном, чтобы выбраться надо обойти весь ряд.
- Дам, ну ты чего там застрял, - крикнул Антоха. - Или жена не пускает на гулянку? – и тут же заржал, намекая, кто именно жена. Сволочь.
- Иди, я догоню, - крикнул ему.
Назло Нагиевой все равно через нее протиснусь!
Обходя широко отодвинутый стул, не удержался и придвинул бедрами спинку ближе к столу, заодно придавив и сидящую на нем девушку к краю парты. Витка вскрикнула и уперлась ладонями в стол.
- Ты больной что ли? – взвилась на меня. – Мышцы накачал, а мозги усохли!
Я не выдержал и, склонившись к ее волосам, прошептал:
- По себе не суди, бляндиночка. Думаешь, сменила цвет волос и стала королевой школы? Не мечтай!
Виталина дернулась от злости, плечами стукнув мне в живот. Я дожал сильнее спинку стула и накрыл ее ладони на столе своими, блокируя движения.
- Ты наглая тупая скотина! Робот бездушный! Машина для пресса! – подбирала она сочные эпитеты, сопротивляясь и распаляя меня.
А я сжимал ее ладони все сильнее, находя в этом особое удовольствие, держа в плену строптивую злюку.
- Как же ты бесишь меня, Дамиров!
- Нет, ты меня больше, Нагиева! – резко отпустил и, обойдя парту, вышел из класса, оставляя девушку в одиночестве.
5. Глава 4. Маринара
Елисей
Этим летом открылась новая пиццерия с итальянским названием “Маринара*”. Девочка из параллельного класса по вечерам подрабатывала в этом заведении и мы уже шли в это место как к себе домой, зная, что столики для нашей компании обеспечены, потому что первое сентября и все школьники от первоклашек до выпускников забивали кафе и закусочные под завязку, а некоторые даже устраивались с одноразовой тарой на ближайшем газоне.
Я все гадал, придет ли в пиццерию Нагиева, особенно после того, как я ее нагло зажал за партой. Ее девчата также позвали с нами пойти.
Меня распирало от желания еще раз прикоснуться к ней и обновить свои ощущения. За лето мои ладони соскучились по ее телу и захотелось сравнить не только изменения в нем, но и понять, по-прежнему ли я хочу везде ее трогать, как раньше или уже остыл.
Не остыл. Точно! От одного взгляда на теперь уже блондинистую мегеру все восстало и чем выше она задирала нос и сыпала ругательства, тем сильнее росло мое желание. Зато соседка моя, казалось, ненавидит меня еще пуще прежнего. Ко мне много девчонок липло, при любой возможности висли на мне, писали призывные сообщения в чате и соцсетях, подкидывали записки в рюкзак на соревнованиях, чем я иногда охотно пользовался. Но только не чиновничья дочка. Как она меня терпела шесть лет, так и не пересев на другую парту? Ответ находил только один: из ослиной упертости, не иначе!
Если бы она хоть немного ласковее ко мне была, я бы стал ухаживать за ней. Закрывал бы ее рот поцелуем всякий раз, когда она надумает дерзить мне. Но нет же! Пустые мечты! Образ отъявленной стервы и суки исходил изнутри нее и надежды, что она изменится, нет. Еще год буду изнывать по ней, а потом разбежимся навсегда и, наконец, я забуду неприступную.
- Елисей, - услышал позади голос Голубевой и обернулся. – Я тебя не узнаю, - надула демонстративно губехи девчонка. – У тебя, что девушка за лето появилась? Игнорируешь меня.
