Строптивая сиротка для Айсберга - страница 12

В столовой тихо, ещё бы у всех нормальных людей рабочий день уже закончен. Щелкаю чайник, беру пакетик зеленого чая и два куска рафинада.

Заливаю кипяток в кружку, чай с земляникой, пахнёт обалденно. С удовольствием вдыхаю приятный аромат, как вдруг раздаётся треск и в моей ладони остаётся только ручка. Ору больше от неожиданности, а не от боли. В основном чай пролился на пол, но на рубашку тоже прилично попало. Мокрая ткань быстро липнет к коже и начинает жечь.

Нет только не это. Быстро сдергиваю рубашку через голову, лифчик тоже мокрый и горячий. Становиться неприятно, но снять и его не решаюсь. И тут открывается дверь и появляется «настоящий самец».

От неожиданности вскрикиваю и отворачиваюсь, зачем то пытаюсь влезть в мокрую одежду.

Как вовремя. У него походу нюх на обнажёнку. Путаюсь в рукавах и застреваю. Так и замираю с задранными руками, спрятанной в ткани головой и голой спиной.

Просто бинго. Слышу, как он медленно подходит со спины и кладёт руки на талию.

–Только попробуй-те ещё раз меня укусить! —предупреждаю как можно суровей, договорить не успеваю, потому что Кай тянет рубашку вверх, и неприятно задевает пуговицами по губам.

Комкает мокрую ткань, смеясь, спрашивает:

–Это что бонус за переработку?

Вырываю вещицу из его рук, стараюсь прикрыться.

–Очень остроумно, у меня кружка лопнула, обожглась немного. —замолкаю, потому что этот ненормальный подлетает ко мне и отшвырнув рубашку, начинает ощупывать.

–Эй! Руки убери-те! -в последний момент вспоминаю, что передо мной всё таки начальство.

Недовольно поджимает губы

–Я просто помочь хотел!

–Не надо! Спасибо, конечно, но руками меня трогать не надо!

Опасаюсь я его помощи после клуба.

–Что так и будешь стоять тут? Ты реально собралась надеть мокрую одежду? Осень на дворе.

–Я сейчас позвоню, и меня заберут. До дома как-нибудь доберусь.

–Кто заберет? Сестра? -хмурится.

–Нет, не сестра. Есть кому, не переживай-те. —скрещиваю руки на груди, прохладно.

Кожа идёт мурашками, да и вообще стыдно так стоять полуголой.

Да свали ты уже!

Вдруг эта гора мышц приходит в движение, быстро отходит к двери, замирает, возвращается.

Что он мечется? Стаскивает с себя толстовку и натягивает на меня.

Я даже кыш не успеваю сказать.

–Потом вернёшь! —шипит на меня и уходит.

Толстовка огромная, я в ней просто «утонула». Нюхаю ткань, пахнёт вкусно, чем-то дерзким, и в тоже время знакомым.

Мозг сам рисует идеальную картинку.

Утро, спальня залита светом, за окном пушистый снег, на окнах зимние узоры. В кровати двое, она лениво потягивается, а он тут же сгребает её в объятия и утыкается носом в затылок.

И как вот этим можно пахнуть? Дурдом. Завтра же верну толстовку.

Хотя нет, завтра суббота, в понедельник верну или никогда. Вообще возьму и выброшу. Меня начинает колотить. Нервы совсем разошлись. Он же меня травил всю неделю, всё не то и не так ему было, постоянно недоволен и хмур.

Иди Маша туда не знаю куда, принеси мне черевички как у царицы да цветочек аленький. Я даже Ивану нажаловалась, тот только руками развёл. Мол, сама понимаешь сын босса.

Чая все ещё хочется, но домой сильнее.

–И чего спрашивается, тиранил меня всю неделю? Отстал бы уже. – обречённо вздыхаю—Или хоть поцеловал.

 Глава 7. Маша

Нерешительно замираю перед дверью говно-босса. Прислоняюсь лбом.

Ну, чего тянуть то? Надо идти сдаваться, раз решила.

Вчера мы снова полночи переписывались, потому что у меня еще была надежда договориться и решить вопрос иначе. Две недели тирании и откровенных придирок, глупых поручений и вечных замечаний. И вывод неутешительный: Снежинский мстит мне за отбитые яйца. Прилетела ответочка.