Строптивая сиротка для Айсберга - страница 25

Руки ему, что ли оторвать? Да нет, именинник всё-таки.

Шашлыки он её учит жарить. Как же. Ржут как кони.

Соколова широко улыбается, поправляет волосы. В коротком синем платье с кожаными вставками, и массивных белых кроссовках, выглядит на удивление эффектно.

Ростов что-то шепчет ей на ухо, Маша наклоняется ближе, слушает, поправляет, его куртку у себя на плечах. Заботливый какой. Кажется, она что-то пролила на своё пальто, я приехал последним и она уже расхаживала в его кожанке.

Сегодня тепло, солнечный день, птички поют. За городом красота, но мне кажется у меня кислородное отравление.

Как иначе объяснить неприятный ледяной ком в животе? Когда Маша вдруг смачно целует Ивана в щёку, а он довольно лыбится и делает губы «уточкой» выпрашивая другой поцелуй. Кладет руки ей на талию, обнимая сзади.

Придется оторвать всё-таки.

Герда отходит от веселой компании и грозит Ивану пальцем. Идёт в беседку берёт бутылку вина, отпивает из горла. Это её вино, Ростов купил какое-то девчачье легкое именно ей, остальные пьют напитки покрепче.

–Маш, у меня вино закончилось! Ваня говорит, есть в доме, в погребе, принеси, пожалуйста! – кричит Леночка и складывает ладошки в просящем жесте.

–Без проблем! Только я не знаю, где этот погреб?

Герда возвращается к мангалу и слушает инструкции Ивана. Уходит в дом.

Снимаю авиаторы, жилетку. Стакан оставляю на скамейке. Я знаю, что это плохая идея, но меня магнитом тянет за ней.

Мы уже два часа играем в гляделки, между нами искрит. Маша улыбается, хохочет и общается со всеми кроме меня.

Но смотрит постоянно. Я тоже за ней наблюдаю без палева, через тёмные стёкла.

Со мной только поздоровалась и перекинулась едва ли десятком слов за всё время, что мы здесь, и это, пожалуй, самое долгое наше общение после её побега из архива.

Неделька выдалась адская, я мотался по области. Соколова была с ребятами на выездах. Мы практически не виделись.

Странное ощущение, непонятное, её невнимание меня раздражает и неприятно щекочет за затылком. Она царапала меня там, когда кончала.

Захожу в дом, мимо лестницы на второй этаж сразу налево. Я знаю этот дом как свои пять пальцев. Спускаюсь вниз.

Маша что-то мурлычет, водит пальчиком по бутылкам на стеллаже.

Пытается прочесть. Зря там всё на французском.

Крёстный Ивана живет во Франции, у него свои виноградники. Поэтому у Ростова всегда шикарный ассортимент вин.

–Doma чего? – хмурится Маша, крутит бутылку в руках.

–Domaine du Vissoux. —подсказываю.

Вздрагивает, двумя руками вцепляется в бутылку.

–Господи, зачем так пугать? Я чуть бутылку не уронила! – аккуратно ставит вино на место.

Дёргано поправляет юбку. Бесполезно, это платье очень короткое.

– Разобралась с вином? – подхожу ближе, опираюсь плечом на стеллаж.

– Нет, я не запомнила название, что Лена говорила. Да и с языками у меня не очень.

По поводу языка я бы поспорил. Залипаю на стройных ногах, красивых коленях. Как она умудряется быть такой сексуальной в кроссовках?

– Кай?

– Гм?

Усилием воли возвращаю свой взгляд к лицу.

– Я говорю, ты знаешь, какое из этих вин пьёт Лена? Я думала сориентироваться по бутылке, но они все одинаковые.

– Маш, как прошла твоя неделя? Мы же не виделись практически.

Я кажется, скучал. И это очень необычно.

– Эм, нормально. Я с ребятами ездила на встречи к заказчикам. Да ты знаешь, наверное. Было интересно, мне понравилось. – улыбается.

– Я скучал, Маш.