– Почему ты не отказался и не потребовал немедленного совета? – спросил я (потребовать отрядного совета для защиты от несправедливости всегда имел право любой член «Каравеллы»). Андрюшка удивленно глянул мокрыми глазами:
– Да ну… устраивать скандал перед всеми. Перед новичками…
Видимо, въевшаяся в суть Андрюшкиного характера дисциплина – не уставная, а внутренняя, на уровне этики – не дала ему скомкать ссорой и враждой отрядное дело. И в этом была своя логика. Но больше логики (на мой взгляд) было бы тогда, когда Андрюшка отчетливо заявил бы: «Не имеешь права. Так не делают в нашем отряде, пусть собирается совет!»
Об этом я и сказал Андрюшке. Он смотрел нерешительно: как поступить?
Я сказал в открытую дверь:
– Наташа, быстро совет в кают-компании…
На совете прежде всего Вовочке (уже почуявшему неладное) инструкторы ласково сказали:
– Ты, голубчик, встал бы как следует, не у бабушки в гостях… А теперь объясни: где ты нахватался таких воспитательных методов?
Выяснилось, что нахватался он у ветерана Димы, который недавно вернулся из армии и взялся вести у младших ребят занятия по самбо. Мол, такой у него стиль обращения с воспитанниками… Ну ладно, старшие инструкторы в доверительной беседе объяснят Диме неуместность казарменных привычек в отряде и быстро вернут его в лоно каравелловских традиций. А вот как быть с Вовочкой? Видно было, что «мальчика малость занесло».
– Почуял сладость командирства? – спросили его. – Забыл, что командовать надо для пользы дела, а не ради того, чтобы показать власть над человеком? Скажи спасибо Андрюшке, что он не ответил тебе перед всеми, как ты того заслуживаешь… А если он, когда будет вахтенным командиром, поступит с тобой так же?
– Ну и чё… – буркнул, цепляясь за остатки упрямства, поникший Вовочка. – Если я заслужил…
– Да ты чего-то совсем дремучий стал, – сказали ему. – Как бы кто бы не сделался виноват, а унижать нельзя. Небось, понравилось, что твоей дури подчиняются без спора?..
– Не… – сказал Вовочка (а глазу уже набухали, как недавно у Андрюшки).
Только немалые заслуги Вовочки перед «Каравеллой» (а также заступничество Андрюшки) позволили незадачливому командиру сохранить капитанские шевроны. Было видно почти что простым глазом, как с него слетает недавно обретенная «дембельская» шелуха.
– Перед Андреем догадаешься извиниться сам или напомнить на общем сборе? – спросили его в заключение.
– Дрюня, извини, – выдохнул капитан Вовочка. Судя по всему, искренне.
– Да ладно… – сказал великодушный Андрюшка.
Через полчаса капитан Вовочка и штурман Андрюшка с хохотом гоняли полуспущенный волейбольный мяч по пыльному полу отрядного помещения, именуемого «муравейник». А десятилетний командир вахты, барабанщик и подшкипер Алешка грозил каждому вляпать по два наряда вне очереди (на что в данном случае имел право) или огреть нарушителей шваброй по кормовой части (на что права не имел, но знал: совет его не осудит).
