– Ну что?
– Ты ведь не скоро уйдешь?
Старик вздохнул и устало улыбнулся.
– Я уйду, как только перестану быть тебе нужен.
– Ты всегда мне нужен!
– Это не тебе решать. Не нам. Спи, маленькая холера. И так заболтал меня.
Дуглас ничего не ответил. Только укрылся с головой и замер. Эдриен еще какое-то время смотрел на него, вскоре услышав тихое сопение, мальчишка уснул. Старик прислушался и понял, что они уже не одни. Снова вздохнув, он пересел поближе к прогоревшему костру.
– Ох и задачку ты подкинул моей душе, старый бес… Я давно мог быть на покое. А ты все не даешь мне уйти.
– Ты единственный, кому я могу доверять в этом мире.
– Мире… мы в петле. И ты эту петлю создал. Ты уверен, что он сможет после нее жить в текущем времени?
– Просто помоги ему вырасти. Помоги окрепнуть.
– Ты знаешь, в прошлый раз мне так и не удалось вырастить стоящего воина.
– Ты вырастил счастливого человека, это важней. А он и не должен стать воином.
– Но он должен будет стать убийцей.
– Убивать таких, как мы – не грех.
– Меня всегда поражала твоя тяга к саморазрушению… Уходи отсюда, друг мой. Уходи из этой петли. Я знаю, что ты расширяешь ее на свой мир, но не приходи сюда слишком часто. У меня начинает двоиться в глазах.
Раздалась тихая, грустная усмешка.
– Я совершенно один, Эдриен. Прости мне эту слабость.
– Он – твое искупление. Но не пытайся верить в то, что он не повторит твоих ошибок. Что предначертано…
– …можно изменить.
– Ты уже вмешивался во время. Хватит, Лукас. Хватит. Ты не должен был делать то, что сделал с Дугласом. Он станет инструментом твоего раскаяния и попыткой искупить грехи. Он этого не заслужил. Ты взял на себя слишком многое. И за это тебе придется заплатить.
– Я знаю, Эдриен. Но не все ли равно.
Старик ничего не сказал. Он понимал, что с этим существом он спорить не сможет. Равно как никогда не сможет понять его, как бы долго они ни жили бок о бок.
Возле хижины прокатился легкий порыв ветра, получше укрывший мальчишку. Эдриен понял: они снова остались одни.
***
Дуглас проснулся от тяжелого ощущения, что на него смотрят. Голова была тяжелая, как если бы накануне он вспомнил бурную молодость, которой у него никогда не было. Мужчина помнил, что такое похмелье, лишь когда пытался оправиться после своей глубокой депрессии. Состояние сродни тому настигло его и сейчас. В виски стреляло, и при первом прикосновении света к зрачкам на них надавило еще сильней. Дуглас тут же зажмурился, глухо простонав. Откинув одеяло, он попытался сесть и тут же понял, что его ноги чем-то придавило. Через силу разомкнув веки, он тут же увидел перед собой белоснежное пятно.
– Это что… последствия твоей сиренской магии? – спросил он глухо. Луна коротко кивнула, видимо, не испытывая ни малейшего намека на угрызения совести. Дуглас слышал о подобном: вызывая сильнейшие эмоции и очаровывая, сирены отбирают силы, высасывают энергию. «Так вот, почему я вчера так устал…»
– Который час? – спросил он, прекрасно понимая, что едва ли Луна ему ответит. Мужчина протянул руку к часам и посмотрел на них.
– Что… какого?
Мужчина резко откинул одеяло, Луна тут же отскочила в сторону.
– У меня занятие через десять минут! Черт возьми!..
Дуглас метнулся в спальню, быстро переоделся, на ходу говоря:
– Луна, еда в холодильнике, поешь, у меня нет времени!
Схватив сумку, в которой лежали учебник с тетрадями, мужчина уже на бегу надел очки, накинул пальто и выскочил за дверь, захлопнув ее.
