– Атас, менты!
Мы, не сговариваясь, подхватили за руки Коляна и побежали во дворы. В ближайшем сто двенадцатом доме находилась редкая для нашего города подворотня. С милицией связываться не хотелось. Патрульные же в это время ловили наших соперников, которые не придумали ничего лучше, чем бежать к себе прямо через перекресток.
Темнота – друг молодежи!
– Ты чего так поздно, сынок. Где был?
– Я же, мама, записку тебе оставил.
Снял обувь, кинул на тумбочку ключи и замер.
«Мама!»
Мне стоило огромных усилий не разрыдаться. Потому я быстро скинул куртку и тут же обнял маму.
– Ты чего? – мамины глаза меня стремительно оглядели. Нет, не сможет наших матерей ничто и никогда заменить. Ни одна женщина мира. – Ты пил и еще курил. Ты начал курить?
– Да все нормально, мам. Ну, посидели немного с ребятами. Мы же уже большие.
– Знаю какие вы большие! Как бы с твоими дружками в неприятности не попасть.
Ну что еще можно ожидать от любой мамы мира? Сейчас с высоты своего настоящего возраста могу сказать, что дети для тебя никогда не станут ровней и взрослыми.
– А когда еще нам встретиться, мам? Мне скоро на картошку ехать. Парни тоже кто куда.
– Ох, горе ты мое луковое! Быстро в ванну и на кухню. Голодный?
– Нет, спасибо, сыт. Вот чаю выпью со сладеньким!
В ванной я долго смотрел на себя иного. Да что же это такое? Я вынужден врать маме! Самому родному в этом мире человеку. Подожди, братец, ты уже веришь, что данный мир реален и перед тобой не фантом? Нет, ты просто хочешь в это верить. Да, я чертовски хочу в это верить! Ну а раз так, то оставим пока все без изменений. Лучшее – враг хорошего.
На кухне мама сначала поставила передо мной заварочный чайник, потом глянула и ахнула.
– Ты, когда успел свои космы состричь?
Она легонько потрепала меня по шелковистым волосам.
– Нравится?
– Красиво, молодец. На певца какого-то стал похож. Неужели у нас так научились стричь?
Я хлебнул горячего чая и потянулся за печенькой.
– Да есть тут девчонки одни, они умеют.
– Девочки – это хорошо, – мама разом успокоилась и задумчиво размешивала в чашке сахар. Она не ела ни булочек, ни прочих сладостей. Боялась растолстеть.
– Да все нормально, мам. Буду рядом с тобой еще как минимум пять лет.
– Рядом, а потом…
Мама неожиданно расплакалась. Я тут же соскочил с места и принялся успокаивать её.
– Да все нормально, мам. Мне же надо расправлять крылья.
Бляха, муха, говорю, как взрослый индюк! Еще какую-нибудь заумь озвучь, придурок.
– Извини, Сереж, устала на работе.
– Так, может, отец прав, тебе стоит уйти с должности завуча?
– Не дождётесь! – мама промокнула платочком слезы и снова выглядела решительной. – Все, иди спать! Я тебе постелила. Мне завтра к двенадцати, так что утром поговорим.
Я возражать не стал:
– Спокойной ночи, мам!
– Добрых снов, сынок.
В один момент умчался в свою комнату, чтобы мама не увидела моих текущих по лицу слез. Взрослый мужик, а реву как девчонка! Алкоголь лишь усилил чувства, приведя меня в полнейшее смятение.
Я лежал на диване и никак не мог уснуть. Кто я, где я, что вокруг меня? Я боялся погрузиться в сон и никогда больше не проснуться. А может весь этот день лишь последний сумасбродный всплеск моего сознания? Ведь течение времени относительно! Я уже покидаю наш грешный мир и напоследок устроил себе вот такой чудесный сон длиной в пару секунд. Или мне попросту дали короткую передышку? Или…чёрт меня дери, это все-таки инопланетяне?
