– А почему же сразу после школы учиться не пошел? – недоуменно нахмурилась Рефи. – Сколько тебе сейчас?
– Двадцать семь.
– Так почему? – Рефи искренне хотела узнать получше человека, с которым ей придется работать в паре ближайшие четыре с половиной года.
– Сначала деньги копил...
– Зачем? – перебила Рефи. – У вас же тоже высшее образование бесплатное для тех, у кого сильный дар.
– Тоже? – переспросил Алег. – Так ты не из Норчифриу?
– По-моему, это очевидно, – фыркнула Рефи.
– Да, ты очень красивая, – несколько невпопад ответил парень.
– Обо мне мы потом поговорим, сейчас речь о тебе.
– Хорошо, – улыбнулся Алег. – Мне надо было родителям помогать, я же единственный сын. У меня четыре сестры: одна старшая и три младшие, но деньги зарабатывать – неженское дело...
– Вот как? – снова перебила Рефи, неприязненно сощурившись.
– Я не то имел в виду! – горячо заверил её Алег. – Я просто хотел сказать, что раз я мужчина, то должен был помочь родителям обеспечить будущее сестер. А там уж они, конечно, сами решали, кто чем хочет заниматься. У нас магический дар только у мамы, но не целительский, хотя и довольно сильный. Так что магию унаследовали только мы с Майтхен, моей старшей сестрой. Да и то, сама понимаешь, редкая удача, потому что, как правило, в таких случаях магия проявляется либо у первенца, либо у старшего ребенка того же пола.
– Правда? – Рефи никогда не стеснялась признаться, что чего-то не знает или не помнит, если это не грозило убытками.
– Да, – кивнул Алег. – Поэтому, когда у меня обнаружился целительский дар, сразу поползли сплетни, что отец мне вовсе не отец.
– Подожди, но ведь разновидность дара же не наследуется, только сами магические способности, так?
– Верно. Но слухи возникли не из-за того, что мама – не целительница, а из-за того, что я, во-первых, не самый старший, а во-вторых – мальчик.
В голосе Алега не было ни раздражения из-за того, что Рефи так туго соображает, ни превосходства, вызванного тем, что он знает больше нее. «Пожалуй, этот лопоухий не так и плох», – заключила Рефи.
– Но ведь можно же было провести магическую экспертизу родства, – сказала она.
– Мы так и сделали, – кивнул Алег. – Папа полностью доверял маме, но эти разговоры могли испортить репутацию нашей семьи, поэтому нужно было положить им конец.
– Вот прямо нисколько не усомнился? – не поверила Рефи. – Откуда ты знаешь?
– У меня сильный дар, – улыбнулся Алег. – Конечно, целители не имеют способностей к ментальной магии как некроманты, но чем сильнее дар, тем лучше мы понимаем чувства других людей. Ты разве не замечала?
– Мы сейчас говорим о тебе, – напомнила Рефи, которая пока не хотела признаваться напарнику, что свой целительский дар она подавляла с тех пор, как десять лет назад на магическом освидетельствовании узнала о его существовании.
– Ну да, – не стал настаивать на ответе Алег. – Майтхен после окончания школы уехала в Конье, поступила в Магическую академию на общемагический. И теперь занимается бытовой магией как и мама. Может, это не так интересно, как алхимия или артефакторика, но Майтхен всегда говорит, что в этой области женщине гораздо проще найти хорошую работу.
Рефи согласно кивнула: пусть в Норчифриу отношение к работающим женщинам было менее предвзятым, чем в Баунилье, но и здесь работу по-прежнему делили на мужскую и женскую.
– В общем, так или иначе, Майтхен в помощи семьи не нуждалась. А вот Вельрика и Танилла могли получить хорошее образование только платно. Вели мечтала стать портнихой, с этим было попроще, тут достаточно было училища, а это не так уж дорого: и стоимость года обучения ниже, и учиться только два года. А вот Тани мечтала о профессии бухгалтера-экономиста. Если бы просто бухгалтера, так тоже хватило бы училища, но она хотела в банке работать или в концерне каком, чтобы разные финансовые схемы там выстраивать. Я не очень в этом разбираюсь, если честно. Но для этого уже надо было в университет поступать, опять же в Конье.
