– Итак, Смит, вам удалось рассчитать выходную мощность цепи? – спрашивал он, заботливо наклоняясь к юноше.
– Почти, профессор. – Студент перебирал листы бумаги взад-вперёд. – Но кажется я ошибся. Цифра слишком высокая.
– Ну что же, давайте посмотрим. Хмм, и правда высоковато. Может тогда пройдёмся ещё раз? Вот вы начали с закона Рейнхофа. Очень хорошо. Рассчитали вторичные цепи. Правильно. Объединили уравнения в систему. Очевидно. И решали её через Vx по второму уравнению. Хмм, кажется тут что-то пошло не так. Проверьте-ка своё решение, думаю здесь и должна крыться ошибка.
Студент спешно перетащил к себе лист бумаги. Глаза его забегали по потоку из букв и цифр, остановились на мгновение и засияли облегчением.
– Точно! Я перенёс I2 без минуса.
– Вот в чём дело, – профессор тепло улыбнулся, – тогда остаётся правильно посчитать и я зачту вам защиту.
Томас с Альбертом не могли сдержать прилив умиления. Половина преподавателей в такой ситуации отослала бы студента прочь искать ошибку самостоятельно. Ещё четверть влепила бы неуд. Единицы преподавателей, которых считали добрыми, просто проигнорировали бы ошибку и засчитали бы работу. И только профессор Карат не останавливался, пока не помогал студенту осознать ошибку и исправиться.
Дождавшись момента, когда все студенты будут заняты расчётами, Томас ступил в кабинет.
– Здравствуйте, профессор, – поздоровался он, – надеюсь не отвлеку вас?
– Что вы, мальчики? Проходите.
Морщинистое лицо преподавателя расплылось в добродушной улыбке. Даже с его крепким станом, заработанным в работе на карьерах, годы давали своё. Пускай шевелюра была при нём, вся она давно поседела, а пальцы имели свойство подрагивать, держа на весу учебные материалы.
– Я могу вам чем-то помочь, Поплин? – спросил он, обегая взглядом уткнувшихся в формулы второкурсников.
– Да, профессор. Я надеялся, что вы сможете взглянуть на мой бакалаврский диплом.
– О, это серьезная задача. Не уверен, что смогу так легко помочь вам, но постараюсь.
– Спасибо, профессор. – Томас вытащил свою кипу бумаг. – Понимаете ли, я исследую потенциальную возможность волновой природы энергии сингулярности, для чего мне пришлось решить теорему Лемарка-
– Вы решили теорему Лемарка? – воскликнул старый учёный. Даже второкурсники остановились, чтобы изумлённо посмотреть на дипломника. – Это очень впечатляющее достижение. Мне весьма интересно посмотреть ваше решение.
– Да, но понимаете, я опасаюсь, что решение основано на том, что в своих условиях я задал энергии сингулярности геометрические свойства, как для волны. И теперь я боюсь, что такое большое допущение не примут на защите.
– Хмм, – Карат почесал в затылке, – непростой академический вопрос. А как принял расчёты ваш куратор?
– Ну, – Томас замялся, стараясь подобрать более цивильное выражение, чем «ему плевать,» – можно сказать, что он принял их хорошо. Но, профессор, мой куратор – профессор Барлоу.
Карат остановился. Глаза его поднялись от бумаг.
– Барлоу, говорите, – с его лица сошла улыбка, а голос стал серьёзен.
– Именно, – продолжил Томас, чувствуя, что Карат осознаёт всю глубину проблемы, – я боюсь, что он не принимает исследование всерьёз и на защите возникнут проблемы перед настоящими учёными.
На мгновение Карат посмотрел на Томаса, будто не совсем понял его слов.
– На этот счёт я бы не волновался. – На лицо старика вернулась отеческая улыбка. – Профессор Барлоу – уважаемый человек в научном сообществе.
