Ева села, тряхнула головой.
– Крепко же я спала.
– Это все дождь. – Джон улыбнулся: – Ну, и кое-что еще. – Он стащил ее с кровати и подтолкнул к ванной. – Поторопись. У тебя десять минут.
Она уложилась в семь. Оделась, собрала вещи, аккуратно свернула шелк и положила в сумочку.
– Еще раз спасибо.
– Мне и самому понравилось.
Ева шагнула к двери.
– Идем.
Дождь прекратился, но в воздухе еще висела туманная дымка. Подойдя к машине, она оглянулась и посмотрела на мотель.
– Все было не так уж и плохо, а? – спросил Джон, перехватив ее взгляд. – Мотель и мотель. Мы просто использовали его по назначению. Сделали, что хотели.
То, что они сделали, осталось с ней ярким, незабываемым воспоминанием.
– Да, совсем даже неплохо. – Она села в машину. – Но в лесу мне все равно понравилось больше. Может, вечером дождя не будет.
Джон опустился рядом и повернул ключ зажигания.
– Пусть уж лучше не будет. У нас осталось мало времени.
Она невольно сжалась, взгляд метнулся к зеркалу.
– Сколько? Когда тебе нужно прибыть в центр подготовки?
– Через четверо суток. Мы оба знали, что этот день наступит.
Да, знали, но она старалась не думать о приближении неизбежного конца.
– Куда тебя отправят?
– Точно не знаю. Контракт я подписывал в Милуоки, так что для начала нужно возвратиться туда. Потом, возможно, пошлют в лагерь в Висконсине. – Он нахмурился. – Не хочу об этом говорить. И думать тоже не хочу.
– Но все равно думаешь, иначе не упомянул бы, – возразила Ева, одергивая свитер. – И нам надо об этом думать хотя бы для того, чтобы свыкнуться с неизбежным. Мы ведь сейчас воспринимаем все иначе, чем в самом начале.
– Ладно, делай как хочешь, – грубовато отозвался Джон. – Раскладывай все на части и говори себе, какие мы умные и практичные. А я думаю только о том, что уже на следующей неделе не смогу заниматься с тобой любовью.
– Мы не занимаемся любовью.
– Называй как хочешь. Трахаемся. Сама найди подходящее слово. Смысл-то не меняется. – Он помолчал. – А что, если мы именно занимаемся любовью? Мы же не знаем, что это такое. Что, если это любовь?
– Только потому, что появились другие чувства? А может, дело просто в том, что мы узнали друг друга лучше?
– Может, и так. – Он стиснул руль так, что побелели костяшки пальцев. – Да, мы узнали друг друга лучше, но чувства действительно другие. И мне это не нравится.
Ева не знала, что будет, когда он уедет. Она так привыкла к Джону, что как будто стала частью его.
– У нас еще четыре дня.
– Куча времени, – скривился он. – Я веду себя, как мальчишка. Не думал, что так будет. Притяжение ведь должно когда-то ослабеть. Нам нужно больше времени.
– Вот его-то у нас и нет.
Джон помолчал.
– Может, поедешь со мной? Поживешь где-нибудь около центра…
Ева в изумлении уставилась на него:
– Ты предлагаешь мне все бросить, отложить свои планы ради того, чтобы быть рядом с тобой? Ну уж нет!
– Ладно, ладно, я и сам знаю, что хватил лишнего. Просто ничего умного в голову не приходит.
Она тоже не могла сосредоточиться и в какой-то момент даже попыталась взвесить его предложение. Нет, не взвесить. Ни о каком спокойном, рассудительном взвешивании не могло быть и речи в том состоянии, когда чувства затмевают разум.
– К тому же я бы постоянно вмешивалась в твою жизнь. У меня своя жизнь, и я не откажусь от нее для того, чтобы последовать за тобой и служить тебе персональной шлюхой. – Ева поежилась. – Рано или поздно ты бросишь меня, и я окажусь в таких же трущобах, где выросла и откуда хочу вырваться. Такой вариант не по мне. Мы все обсудили заранее. Все закончится, как только ты сядешь в самолет и улетишь на базу.
