Молодой человек выглядел на 27 лет, краснощекий, с врожденными пурпурными щеками, а благодаря пышности ресниц, темно – карие глаза, были яркими и выразительными. Когда он находился в состоянии покоя, его красота затмевала все вокруг. Эта была такая особенность, которую замечают даже мужчины. Но стоило какой-нибудь его мысли двинуться в голове, как мускулы лица, искажали все видение. Эта переменчивость отпугивала, заставляя чувствовать себя неловко за свой самообман.
Николай его разглядывал с изучающим видом. Пациент всем видом безмолвно смеялся. Доктор не имеет права чувствовать к пациенту раздражение, злость, любовь, симпатию. Для него это лишь объект для исследования, которому нужна помощь. Но этот человек, будто передразнивал врача – изучал, подражал, соглашался, но с таким ехидством, что Николая приводило в нервное возбуждение.
– Вас зовут Александр?
Протяжные слова, как старая жвачка, тянулись с усилием, сквозь зубы:
– Да. А вас?
– Я вам уже представился. Вы забыли?
В ответ молчание.
– Какой сегодня год Александр?
Пациент заерзал на стуле. Казалось, что сейчас происходит расщепление личности, голова тряслась, руки сквозь смирительную рубашку искали выход. Немного промычав, но выдавил из себя, как тюбик зубную пасту:
– 1915 год.
Николай вскинул брови:
– Даже так. А почему вы сюда попали?
– Эти люди, – кивнул в сторону, – якобы мои родители, меня упекли. Твари. Знаю, сейчас такое время, никому верить нельзя.
Затем начался разговор самим собой, от которого становилось жутко. Николай прислушивался и записывал: «Темный подвал, газеты, люди в форме, кровь, винтовки, женщины в белых косынках, голод, тюрьма, вожди, план на столе».
– Так, стоп.
Пациент опешил.
– План сможете нарисовать?
– Пожалуй.
– Вас отведут в специальную комнату, – заметив на лице панику, он тут же поправился. – В подвал. Только конечно, он не такой грязный, где вы были, он чистый и светлый. Там перед вами будет лежать бумага и фломастер. – Тут он поднял глаза на медбрата. – Мел. Перед вами будет мел. Он, – указывая ручкой на санитара, – мой агент. На него можно положиться. Мне нужен этот план.
Пациент хитро прищурился.
– А зачем он вам?
Николай заговорщицки зашептал:
– Саша, я тоже здесь не просто так. Мне надо вызволять наших.
И подмигнул. Вся напыщенность, бойкость, мигом сползли с лица Александра. Перед врачом теперь сидел пациент, напоминающий мокрого воробья, сидящего на ветке. Он смог лишь кивнуть.
Николай задумался. Почему врачу, обязательно нужно спорить с пациентом? Зачем доказывать свою правоту? Если больному дать волю жить в своем мире, так почему все этому препятствует. В обществе нормальность считается нормой, ненормальность, вытесняется за рамки общества. Так почему бы для других людей, создать отдельный мир, например эту клинику. Зачем нужно мучить людей и через тонны таблеток отправлять снова в мир нормальных людей?
В этот же день, Николай получил выговор, за неправильную методику лечения. Но Николай был молод, и энтузиазм изменить мир, а особенно медицину, стать первооткрывателем в области лечения шизофрении щадящими методами, не через пытки и приема препаратов, а путем доверия к больному, стали для него некой целью. Пойти путем пациента и может быть найдется выход. Поэтому на следующий день, он снова вызвал Александра, который восхищенно смотрел на Николая, как на вождя.
– Нарисовал?
