…фуф, речь-то о каком-нибудь кровеотсоснике. Испанцы-то, наверно, выдумали, да с аксессуарами связываться нет сил: навару ноль, а геморрою выше крыши.
– Посмотрим-посмотрим, Альберт Никанорыч… Вы когда же у меня посерьёзней машины спросите – волчок, фаршемешалку, массажёр?.. Шпигорезку, на худой конец?
– Так я держу, Романчик, руку на пульсе. У меня с колбасным пока всё, тьфу-тьфу, чики-пуки. А вот по убою и субпродуктам – швах, прямо скажем. Да, чуть не забыл: меня хозяин озадачил – какой-то модный станочек вышел, «лебединый воротничок» называется, не слышал? Овец гильотинировать… Почему лебединый – лях его разберёт. Ты б мне нашёл его, Ромчик, а?…
Немножко подташнивает после беседы, хочется ещё раз в душик. А тут как раз пора уже курицу кушать, белков набираться – а то бицепс расти не будет.
Куриные грудки мне варит домработница. Выходят они совершенно резиновыми, и вовсе не Ольга Александровна виновата, а по сути они своей бройлерной – тугое ненавистное искусственное мясо, так что один изжёв может несколько минут длиться, и всё равно ведь подслеповатый иссушённый комочек выплюнешь. А я приноровился что делать: искромсаешь несколько грудок в блендер, зальёшь молочком, взобьёшь в трупного такого цвета эмульсию – ну ровно как с колбасой, только объёмы непроизводственные да ингредиентов меньше… и секунд за пятнадцать уже и проглотил с фестальчиком!
Фуф. Вроде как перерыв себе устроил. Сажусь опять к столу, не расслабляться – что потопал, то и полопал! А дай-ка произведу флэш-атаку на потенциального клиента, разведку боем, так сказать, рекогносцировку неохваченной местности – пока, что говорится, настроение позволяет!
Звонить по отраслевому справочнику наобум – дело неблагодарное. Вроде элементарно: все мясопереработчики известны – знай себе, набирай, трынди одно и то же, как попка: «Клипсы, клипсы!» Ан не всякий же и выдержит – то инженер с полдника не вернулся, то летучка в разгаре, то клипсатор не тот, то в детсад попадёшь, а то и вовсе пошлют на три буквы.
(Ну, а вы думаете, как я тех клиентов, что в тетрадочке у меня, нарыл? Как всех этих китов – Микояновский, Бирюлёвский, Клинский – себе надыбал?..)
– Это ООО… «Урюппереработка»?
– Она.
Отчётливой певучей скороговоркой представляюсь. В общих чертах обрисовываю профиль деятельности компании, справляюсь о типоразмерах… Кто-то, затаившись, с интересом слушает, затем недовольный голос сипло сообщает:
– Это котельная, ещё раз наберите…
Сразу недоверием, конечно, проникаешься к предприятию, единственный телефон которого совмещён с котельной. А мы и наберём, нам не впервой, и официальная часть в тысячераспятый раз от зубов отскочит…
И вот как тут оставаться бесстрастной продажной машиной?! Как, по совету великого Хозе Сильвы,[10] возрадоваться, что ещё один порожняк позади, а значит – ты на ступеньку, на минутку, на йоту ближе к заветной цели – ещё одному клиенту, ещё одной продаже! Как здесь не удариться головой об стол, не вырвать с корнем телефон и, обмотавшись несколько раз этим проводом самому, не повеситься с наслаждением на турнике, манящем блеском перекладины! Или, отыскав в чулане усохший мольберт, не рвануть лет на пять в Гурзуф – на все заработанные и незаработанные деньги!..
Бездумно, бездушно, бездарно, цинично живу я в тысячный раз свой день сурка. Как ошпаренная белка в колесе, гоняюсь за орешками, дозированно подбрасываемыми мне в клетку уездными мёртвыми душами – коробочками, собакевичами да маниловыми… И кроме орешков этих, ничего вроде и не надо моей усохшей, кастрированной, вечной душе!..
