Ребята, попробую нырнуть на сколько получится, – сказал я.
В тот день у меня болела голова, и нос плохо продувался. На глубинах свыше 10 метров это может быть опасным. Так вот, когда я нырял, я подумал, что могу остаться на дне, если попытаюсь опуститься на самую глубину. И вдруг в голове появилась спокойная, ясная мысль: «Ну вот и хорошо, наконец-то все проблемы снимутся». И после этого я пошел на дно. На поверхности в августе 1998 года вода была +27 °С, гораздо выше, чем в предыдущие годы. Такой температуры, говорят, не было вообще последние 100 лет. На 10—15 метрах было уже прохладно, а ниже 20 метров начался настоящий холодильник. Темно, холодно, никакого удовольствия. Я быстро поплыл наверх, к солнцу. У меня вдобавок еще и сосуд в носу лопнул, причем кровь была не темная, а ярко-красная. Если бы я под водой пробыл подольше, могли бы быть проблемы. Только теперь до меня дошло, что днем я фактически пытался покончить с собой, только так, чтобы об этом никто не заподозрил. Лежащего на дне человека, на глубине свыше 20 метров, даже двум опытным пловцам практически невозможно вытащить. И я понял, что в последнее время у меня в подсознании очень тонко и незаметно растет программа самоуничтожения. Но летом я считал, что это усталость и результат больших нервных перегрузок. Оказалось, что в первую очередь это выход на новые уровни сознания, взаимодействие с новыми информационными источниками. Стало понятно, почему в последнее время меня «стали мягко душить» во всех моих коммерческих инициативах и масштабных планах. Я совершенно по-другому посмотрел на те ситуации, которые у меня происходили летом. Одна из них была настолько нелепой, что помогла мне начать приводить себя в порядок. Суть ее в следующем.
Я был знаком с человеком, который помог мне в нескольких ситуациях, причем бескорыстно. Это были небольшие услуги, но тем не менее это было приятно.
Вы знаете, я вас тоже хочу попросить об одном одолжении, – сказал он. – Мне нужно на счет в западном банке перевести определенную сумму денег. Здесь я аналогичную сумму денег передам вам, а вы тому лицу, которого укажет тот человек.
Мне ему очень хотелось помочь, и я начал обзванивать всех знакомых. Но это была достаточно крупная сумма, и никто перевести ее не мог. Я позвонил своему просителю.
Вы знаете, наверное, мы уже не успеем, – сказал он, – если через два дня сумма не будет переведена, то это уже не имеет смысла. Так что спасибо вам за помощь, и забудем о нашем разговоре.
Но мне эта ситуация не давала покоя. Как же так, я чего-то захотел и вдруг не смог добиться. И я опять делаю одну попытку за другой. И через день я встречаюсь со своим просителем.
Вам повезло, – говорю я, – я нашел человека, и он переведет деньги. Я приду к вам через пару дней.
Прекрасно, – кивнул он головой.
Через два дня мы встречаемся, и я говорю:
Сегодня приехал родственник человека, который перевел вам деньги. Вы должны отдать ему эту сумму.
Мой бывший проситель широко улыбается:
У меня нет денег, – говорит он.
Я удивленно смотрю на него и пытаюсь что-то сообразить.
Но вы же говорили, что отдадите?
Я имел в виду, что отдам через некоторое время. Так-то я и без вас бы справился.
Хорошо. Когда вы сможете отдать деньги?
Я постараюсь как можно скорее, но реально – месяца через три.
Хорошо, – отвечаю я, – будем ждать.
Вечером я звоню в Америку и пытаюсь оправдаться перед человеком, который рискнул со мной связаться:
