– В чем дело? – напряженно поинтересовалась лектор.
– Зачем это нам? – сдавленно спросила девушка. – Нас и без того на других предметах душат. Так еще и здесь! Где же нам пригодится знать, как проходит эта мембрана, не понимаю?! – в ее голосе зарождались истерические нотки. – Мой мозг и так перегружен!
– Купи ноотропов, – со смешком посоветовал кто-то студентке с соседнего ряда. – Включишь мозг с десяти до ста процентов.
– Какие еще проценты? – услышала лектор. – Что за чушь?
– Ну, это же… Фильмы ведь про это есть, документалки всякие… Научпопы…
– Нет никаких десяти и ста процентов, – выплюнула лектор. – И супергероические фильмы, повествующие о неких дремлющих отделах человеческого мозга, вам тоже врут. Все отделы мозга без исключения работают по мере необходимости. Другое дело, что биологическая ткань – это не медный провод, так что связи между отделами имеют свойство ослабевать, если их периодически не нагружают. И даже необратимо исчезать, утаскивая с собой саму личность… Так что, – ее разноцветные глаза насмешливо блеснули из-под очков с хищно заостренными углами оправы, – бояться надо вовсе не перегрузки мозга…
– Ага, так и скажу диспетчеру подстанции в следующий раз, – хрипло забормотал рядом со мной жертва ночной смены. – При всем уважении… Но зачем нагружать мозг знаниями, которые не пригодятся на работе? Мне ж не в профессоры идти…
– По-вашему, эта информация никчемна? – вскинула бровь лектор.
– В моей работе – да…
– А с чего вы взяли, что она ваша?
Жертва ночной смены раздраженно закатил глаза и снова завалился на парту.
– Слушайте, – изменившимся тоном произнесла лектор, – вы можете вызубрить весь материал, все эти механизмы, разглядев их лишь издалека, удачно отчеканить на сессии то, о чем не имеете представления, а через неделю выкинуть из головы. А можете погрузиться в суть, – в ее зеленом глазу вспыхнул фанатичный огонек ученого, – проникнуть в глубинные детали, найти инициаторов этих необычных явлений. Поняв, как это работает, вы уже не сможете быть прежними. Ваше любопытство будет расти в поисках все новых ответов, впоследствии чего ваш статус зарекомендует себя как настоящего специалиста. Востребованного и уважаемого.
Аудитория замолкла. Те, кто пытался оправдать свою неуспеваемость, пристыженно поникли, и даже отъявленные бездельники сделали серьезное лицо.
– Мне кажется, это то, зачем вы пришли сюда, – промолвила лектор, – поэтому соберитесь и сосредоточьте внимание на моих словах. На словах, а не на иконе его величества Павлова, вы меня слышите? – повысила она голос на студентку. Та, дернулась, будто проснулась.
– Слышу, да.
– О чем-то замечтались? – понимающе усмехнулась лектор. – Не имею ничего против игр воображения… Но так ли уж в нем много правды? Есть ли смысл погружаться в собственные мысли, когда вокруг столько чужих?..
Само собой есть, – хотелось возразить мне, но в то же время не хотелось лишний раз заострять на себе внимание преподавателя.
Собственные мысли мне всегда казались предпочтительнее чужих… А игры воображения в моем случае вообще были чем-то повсеместным. Правды в них было мало, это так. Но так ли уж она важна, если все было по-моему, все устраивало…
Воображение представляло собой утопию, в которой любой сюжет, действие и даже момент я был способен обдумывать сколько угодно, выверяя тонкость произнесенных мною слов… Я мог писать сценарий моим и чужим движениям, отточенным вплоть до сотой доли градуса, чтобы потом, смакуя, наблюдать за этим всем со стороны…
