Суд и право на Кавказе в XIX – первой трети ХХ в. - страница 19

. Однако со временем установление института, выполнявшего функции посредника между этими обществами и царской администрацией, стало настоятельной потребностью. В 1839 году, по поручению царской администрации, Я. Шарданов, до 1838 года являвшийся секретарем Кабардинского временного суда и фактически заведовавший всеми делами внутреннего управления Кабарды, составил «дополнительный проект», в котором изложил собственное видение реформы по управлению Кабардой на основе традиционных форм правления111. Параграф 11 касался рекомендаций по организации управления балкарскими обществами. Я. Шарданов констатировал, что «народы дигорский, балкарский, хуламский, безенгиевский, чегемский и дурдурский до покорения русскому правительству управляемы были кабардинскими князьями, которые и получали с них за то подать и штрафовали по разным случаям сами собою. Но по покорении оного в 1822 г. генералом Ермоловым от управления ими отказано князьями, а штрафы взыскивать запрещено, а предназначено словесно для управления оными определить пристава, но таковой по сие времени определен не был»112. В связи с этим Я. Шарданов, ссылаясь на то, что дигорцам уже пристав назначен, предлагал ввести должность пристава и другим народам балкарского общества, определив для этого русского чиновника, который, по его мнению, должен был исполнять те же административные функции, что и пристав кабардинского народа.

Представление о необходимости установления пристава для горских обществ, находящихся в горах, за Кабардой, подавалось командующему Отдельным Кавказским корпусом и в январе 1843 года. Однако назначение специального пристава «балкарского народа» фиксируется по архивным документам только с середины 1846 г.113. Этот институт закрепил достигнутые результаты в деле политико-административного освоения горного района и одновременно расширил сферу российского административного влияния, упрочению российской власти в этом регионе.

На основании Записки Главного штаба Кавказской армии о преобразовании приставских управлений на Кавказе, можно заключить, что с 1847 года «по смете Министерства Внутренних Дел ежегодно ассигнуется на приставство Урусбиевского, Чегемского, Хуламского и Балкарского народов – 300 рублей»114. Первым приставом Балкарских, Чегемских, Хуламских и Урусбиевских народов был назначен войсковой старшина Хоруев, к которому была прикомандирована команда казаков из Баксанского укрепления115.

Пристав должен был, во-первых, осуществлять сбор информации через преданных ему людей и переводчиков о намерениях и настроениях подведомственного народа. Во-вторых, приставу полагалось обеспечивать спокойствие в горских обществах, не допускать туда «немирных горцев» в условиях продолжавшейся Кавказской войны и формировать в случае необходимости конницу и караулы из местного населения.

Одной из первых задач, возложенных на Балкарского пристава, являлась организация местной милиции и выставление в случае необходимости караулов. С наступлением холодов эти караулы снимались и выставлялись разъезды на проходах, «удобных для хищников и неблагонамеренных», с целью «открывать убежища и уничтожать этих вредных преступников»116. Создание подобных формирований предусматривалось еще «Высочайше утвержденным учреждением для управления Кавказской областью» от 6 февраля 1827 г. Параграф 153 регламентировал создание «местной милиции из воинской стражи, сперва непосредственно у народов, к линии прилегающих, а потом обитающих далее»