– Просто шагу негде ступить! Везде толпы беженцев! У них чаще всего есть деньги, и они успевают скупать все продукты в лавках. Пока нам, здешним, приходится отдавать все нажитое непосильным трудом на налоги. То есть… простите, Ваше Величество… Но эти сборщики совсем совесть потеряли. Не может быть, чтобы налог настолько подняли. Двадцать пять серебряных монет. И даже медью не берут.
Виоланта подняла брови.
– Налог составляет ровно пятнадцать монет.
– Я говорю чистую правду, Ваше Величество. Простите за дерзость.
– Я поняла Вас. – Виоланта кивнула. – Обещаю заняться этим вопросом в первую очередь. Деньги будут возвращены. Виновные наказаны.
– А… что с беженцами, Ваше Величество?
– Они вернутся к себе на родину, как только мы прогоним врага подальше от границ. Наша армия уже наготове. Пограничные территории вне опасности. И люди смогут туда вернутся. Остается подождать совсем недолго. Следующий.
Батильд слушала спокойный властный голос и наблюдала как уходит, пошатываясь, напуганный горожанин. Королева говорила так уверенно и гордо. Сидела практически неподвижно на своем троне несколько часов подряд. Ее лицо не тронула ни тень улыбки или недовольства. Невольно возникала мысль о том, что она и в жизни чрезвычайно серьезна, холодна и неприступна. Как золотая статуя.
Через два часа Даниелле надоело смотреть за новенькой, наблюдавшей аудиенции. И она насилу уговорила ее пройтись по разным коридорам и комнатам замка и познакомиться с обстановкой. Уж лучше экскурсия, чем провести здесь оставшиеся часы до самого вечера.
Батильд разрывалась между желанием узнать, что скажет высокий господин в фиолетовой мантии и перспективой прогулки по королевскому дворцу. Но раз ее наставница предложила прогулку, она согласилась. Девушки затворили двери, через которые наблюдали за аудиенциями, и направились дальше по коридору с намерением вернуться сюда ближе к вечеру.
– Возобновление торговых отношений с Калерией сейчас невозможно. – твердо произнесла Виоланта. – Лучше подумайте о делах с Фианией. Я собираюсь снизить пошлины для их купцов, скоро их станет много на наших рынках. Следующий.
Торговец раскланялся, плохо скрывая разочарование на недовольном лице. Но делать нечего. Не будешь же спорить, глядя на эту толпу стражи и голову дракона с красными, прожигающими насквозь глазами. Мужчина удалился, скрипя подошвами сапог. Виоланта вздохнула. Она уже не чувствовала руки, которой сжимала скипетр. А еще у нее возникли подозрения, что лорд Огюст заснул. Не просто так он не произнес ни слова за целый час. Пока в зал заходил новый гость, Виоланта мельком взглянула на советника. Тот сидел, склонив голову и поддерживая ее рукой.
– Милорд.
Огюст вскинул голову. Лицо его показалось королеве ужасно бледным, не смотря на темноту из-за сгущающихся сумерек.
– Вам нехорошо? – обеспокоенно спросила Виоланта.
Бледное морщинистое лицо добродушно улыбнулось ей.
– Что Вы, Ваше Величество. Разве что немного скучно. Вас ведь тоже не развлекают эти повторяющиеся прошения об одном и том же?
– Это верно.
– В Ваших руках сделать так, чтобы в следующий раз на аудиенцию пришли люди с более интересными проблемами нежели нехватка еды и денег.
Виоланта грустно усмехнулась.
– Я постараюсь. Обязательно постараюсь. Мне сейчас вспомнился один из наших уроков арифметики. Как я не могла решить задачу. Вы помните эту задачу, милорд? Тринадцать купцов плывут из Инсуля в Филдберг на десяти кораблях. У троих из них тарелки и кувшины. У четверых ткани. Восемь везут мех. И только один – специи. Нет ни одного корабля с посудой и мехом. Ни одного с тканями и специями. Вопрос: что везет каждый из кораблей?
