Коловрат пожал могучими плечами.
– Не знаю. Сам я из Лесных народов. Но работорговцы совсем не разбираются в этом, так что зовут Руссом по цвету волос.
Герхольд улыбнулся.
– Я бы тоже тебя так назвал.
Они дружно посмеялись.
– Скажи, Русс, а твои Лесные земли это где? – с любопытством спросил Герхольд своего нового знакомого. Тот улыбнулся своей широкой открытой улыбкой и, задумавшись, сказал:
– Север. Далеко. Холодно. Много снега и зверей. Леса кругом. Не называй меня Русс, я тебе дал свое имя, – он очень плохо говорил и Герхольду было трудно его понимать, поскольку греческий он и сам знал не очень хорошо.
– Договорились, – кивнул головой кузнец. – А как ты попал сюда? – спросил он у Коловрата. Тот отвлёкся от своих воспоминаний о родине и, нахмурившись, сказал;
– Я странствовал по миру… Злой человек… Одурманил и продал в рабство, – его глаза тут же изменились и стали злыми как у дикого зверя. – Вернусь, задушу его же потрохами, – с дикой злобой в голосе закончил он. Герхольд выслушал Русса, и тяжело вздохнув, сказал;
– Оттуда, куда нас везут, вернуться очень трудно, – но его слова казалось, нисколько не расстроили могучего Коловрата. Он улыбнулся и, хлопнув Герхольда по плечу, сказал;
– Отец научил меня биться. Я научу тебя великому бою моего народа. Ты не умрёшь, – Герхольд улыбнулся. Ему понравилось общение с этим странным человеком. Казалось, что он совершенно не боится смерти, а быть может даже и не знает о ней, и это придало Герхольду странную надежду.
С этого дня странная парочка была постоянно вместе. Герхольд учил Русса говорить, а тот показывал ему странные на первый взгляд, но довольно простые и действенные приёмы защиты и нападения. Время в плавании пролетело незаметно, и в конце третьего дня путешествия они прибыли к красивому городу, побережье которого было усеяно маленькими зелёными островами. Город утопал в зелени деревьев, скрывавших небольшие домики с красными крышами.
Всё утро они выгружали товары и грузили их в повозки, а после полудня направились в путь. Как объяснил Залух, поместье его Господина находилось на самой высокой горе, и путь занял несколько часов. По прибытии на место всех рабов затолкали в отдельно стоящий двор больше напоминающий загон для скота и усадили вдоль высокой стены. Так в полной тишине, прислушиваясь к каждому звуку, они просидели до позднего вечера.
Когда солнце уже практически скрылось за горизонтом, на высокий балкон вышли люди. Одного из них Герхольд узнал сразу – это был Залух. Остальных он видел впервые. Громкий голос Залуха заставил рабов подняться.
– Перед вами ваш новый Господин, почтенный Гай Квитий. С этого дня и до последнего вздоха ваши жалкие жизни принадлежат ему, – он сделал церемониальную паузу и, повернувшись, поклонился мужчине среднего роста с лавровым венком на голове. – Его жена, благородная Октавия, и дочь, любезнейшая Квинтавия. При их появлении головы склонять вниз и до требования не отвечать и не смотреть в глаза. Вам всё понятно? – последний вопрос он произнёс повышенным голосом. Смотревшие на него рабы дружно склонили головы. – Хорошо, – сказал Залух, и вновь обратившись к своему Господину, произнёс. – Позвольте, я продемонстрирую Вам, почтенный Гай, тех из рабов, что я отобрал для обучения в вашем знаменитом доме, – наместник одобрительно кивнул, и Залух скрылся из виду. Через мгновение он уже стоял на песчаной площадке. Проходя мимо строя, он указывал на кого-либо из стоявших пальцем и тот делал два шага вперёд. Герхольда и Коловрата он вызвал первых, а когда закончил отбор, представил их своему Господину.
