Судьба двух. Не забывай, что ты живой - страница 6

Я увидел, как его голова повернулась в мою сторону. Он стал приближаться ко мне. Он шёл медленно, оставляя после себя огненные следы, которые через пару секунд тухли. Подойдя ко мне, он приблизился к моему лицу и стал смотреть прямо в глаза. В них ничего не был, в прямом смысле этого слова, в глазницах попросту не было глаз, в них горел огонь. С его лица отваливалась и падала на прозрачный пол горящая плоть, а на место отвалившегося куска нарастала новая. Всё его тело разваливалось по кусочкам оголяя кости, которые по-прежнему горели. Куски горящей плоти гореть какое-то время, а затем тухла и превращалась в пепел, который тут же разлетался.

– Тебе, наверное, интересно, что со мной? – внезапно начал он. – Я поджигатель. Когда я был, будучи живым, я поджигал дома людей. Причём вместе с их хозяевами. Я не уходи с места своего преступления, я стоял в стороне и наблюдал, как они сгорали в своих собственных домах. А куда им было деваться, я же предварительно перекрывал все выходы. Я слышал их крики, стоны, мольбы о спасение, но я не помогал им. Я стоял, наблюдал и слушал их крики. Но всё-таки меня нашли. Каким-то образом вычислили, где я живу и сделали то же самое со мной, что и я со своими жертвами. Нашли моё обиталище, завалили все выходы и подожгли. И вот я теперь здесь, как и ты. Теперь я чувствую то, что чувствовали они. Теперь я почувствую всю ту боль, и страдание что я причинял другим, на это у меня есть целая вечность. А знаешь что самое удивительное? Это то, что мне это нравиться. Нравиться!!!

И он внезапно закричал. Из его рта повалил огонь, который полетел прямо на меня. Он охватил моё лицо, и оно стало гореть. Мне стало не хватать воздуха. Я пытался вдохнуть, но вместо воздуха я вдыхал огонь, который попадал в горло, а затем в лёгкие. Внутри стало жечь. Я не мог стерпеть это жжение, и я закричал. Огонь стал вырываться из моего рта прямо на него. Он отшатнулся и закрыл лицо горящими руками. Через мой крик весь огонь вышел из меня, и в груди перестала бушевать боль, но привкус горелой плоти всё ещё оставался. Я посмотрел на горелого, он стоял и держался за лицо. По какой-то причине его голова не горела, в отличие от его остального тела. Он убрал руки и посмотрел на меня. Его частично оголённый череп был в копоти, а от остатков горелой плоти шёл дымок. Его голова начала наращивать плоть. Появились волосы, глаза, губы щёки. Стык между шеей и остальным телом подгорал, но заново восстанавливался.

Внезапно он начал озираться по сторонам и перебирать руками. Присев на корточки он схватился за голову. Его волосы загорелись, но сразу тухли и отрастали заново. Он начал качать головой из стороны в сторону, при этом что-то бормотать. Затем я услышал чьи-то шаги. Они приближались ко мне со спины. Я не мог достаточно повернуть голову, чтобы рассмотреть незваного гостя.

– Что с тобой? Тебе что не нравятся мучения? Ты же уже смирился с ними. Я помню, как ты мне говорил, что тебе это нравиться. Что случилось?

– Это он, – горелый начал вставать и указывать на меня, при этом смотря мне за спину. – Он во всём виноват. Смотри, что он сделал со мной, – он указал на свою голову.

– Не хорошо обрывать чужие мучения.

Я почувствовал, как что-то схватило каркас моего распятья, и подняло вверх. Я смотрел на горелого сверху вниз, на его лице была улыбка. Нечто повернуло каркас на сто восемьдесят градусов, и я увидел того с кем говорил горелый. Его голова была овальной с углублением посередине. По обе части головы были небольшие рога, который располагались симметрично друг к другу. У него не было губ и поэтому, я видел его оскал зубов, которые казалось, были неотъемлемой частью головы. На шее виднелся оголённый кадык, который дергался то верх, то вниз с каждым его дыханием. Его глаза были полностью чёрные.