– Что это должно значить?
– Не притворяйся, будто не знаешь. Покажи мне рану. Сейчас же.
Я не сумею отбиться от него, если он захочет применить ко мне силу, к тому же я бы предпочла иметь хоть какой-то контроль над ситуацией. Я неохотно опускаю край одеяла, ровно настолько, чтобы он смог увидеть покрытую синяками кожу и ничего больше. Хотя он уже наверняка все рассмотрел, пока прятался в тени.
Я напрягаюсь, когда Зандер протягивает руку и проводит кончиком пальца по месту ранения – стрелой или рогом, черт его знает. Несмотря на очевидную ненависть ко мне, его прикосновения нежны.
И, вопреки страху, по моему телу пробегает дрожь.
После долгой паузы он отстраняется, а затем поворачивается ко мне спиной и начинает расхаживать по моей маленькой камере.
Я пользуюсь моментом, чтобы поправить платье, морщась от неудобства.
– В последние недели ты играла роль доброй чародейки, стремилась к миру между нашими людьми, но на самом деле все это время замышляла уничтожить мою семью. Не пытайся отрицать. Мы допросили твоих слуг. Тех, кто выжил. Они признались. И быстро.
У меня есть слуги?
– Ты преуспела в убийстве моих родителей. Аттикус едва не получил стрелу в сердце, а Анника точно была бы мертва, если бы ты ее не спасла. Я не могу понять почему, но убежден – у тебя имелись свои причины. Возможно, жест доброй воли, когда ты осознала, что тебя преследуют. Тем не менее я удивлен, что ты не сопротивлялась.
Устроить бой – в одиночку – против пятидесяти солдат на лошадях?
Его пятка едва касается камня, когда он поворачивается ко мне лицом.
– Что ты припасла для меня? Тоже яд? Или, может, удобно подставленное острие клинка, которое ты вонзила бы в меня, пока я лежал бы рядом, пресыщенный и рассеянный?
Мне хочется все отрицать, заявлять о своей невиновности, однако я прикусываю язык. Чем больше он говорит, тем больше я узнаю. На данный момент мне известно, что у него есть брат и сестра, и, похоже, мы с Зандером были парой. В таком случае шутки о моей скромности в его присутствии имеют смысл.
Но кем именно мы были друг для друга?
Мой взгляд скользит к его рту, к полным губам. Целовала ли я их раньше? Эти проницательные глаза уже видели все под моим платьем? Просыпались ли мы в объятиях друг друга?
Странно стоять перед человеком, с которым не знакома, но который отлично знаком со мной. Человеком, обвиняющим меня в убийстве своих близких, имея на руках вполне очевидные доказательства.
– Твой отец знал об этой схеме, когда договаривался со мной? Потому что, мне кажется, здесь замешана Нейлина. Не то чтобы это имело значение. К несчастью для всех вас, ваши тщательно продуманные планы рухнули, когда мои родители решили поужинать до церемонии, а не после нее. – Его челюсти напрягаются. – Кто в этих стенах был в сговоре с тобой? Уверен, тебе кто-то помогал. Кто-то помимо лорда Мюрна. Тот, кто знал наш распорядок дня, сумел бы обойти охрану. Я хочу знать, кто предал мою семью. Кто предал Илор?
Я выравниваю голос.
– Я не собиралась убивать…
– Кто тебе помог? – рычит он, и его рука тянется к кинжалу.
Все внутри сжимается. Это бесполезно. Он уже убедился в моей вине и не станет меня слушать, если я продолжу все опровергать. Мне нужно найти другой способ сообщить ему правду.
– Софи.
Зандер колеблется, словно не ожидал услышать ответ так быстро или что он вообще последует.
– Софи, – повторяет он, хмуря брови. – Я не знаю никакой Софи.
