– Сиди смирно! Сдохнем здесь! – заорал он, втыкая первую. Газ в пол, визжа покрышками, 'Логан' помчался к прозрачной красной стене. Мельком глянув в салонное зеркало, Олег увидел, как по уже матово-белой стене бегут косые чёрные волны, всё быстрее и быстрее. 'Бум-бум' – низкий звук пробивал тело. Беспорядочный ветер усилился до почти урагана, тормозя и сдвигая машину по дороге. Невыносимо воняло кислятиной, по полю от дорожной насыпи, скача, разбегались красные огни, сливаясь в искрящую до боли в глазах сеть, Ещё, ну ещё немного – двигатель истошно выл, стрелка тахометра ушла за шесть тысяч, переключать передачи было уже слишком поздно. 'Давай, давай!' Олег с трудом удерживал машину на осевой полосе, стараясь успеть – до прохода 'Мана' осталось всего пара метров. От него по призрачно-красной поверхности разбегались волны, как от места падения камня в воду, но ни дороги, ни огней фуры за ней не было! 'А-а, бл …!!' – закричал он, почувствовав, как летит вверх, по вертикальной стене, только что бывшей дорогой. Ничего не успевал он сейчас сделать, но набранная машиной инерция вышвырнула их за мерцающий багровым полог.
Больше он ничего не запомнил, провалившись в липкую темноту.
Тишина. Тишина и белизна кругом. Белый пол, белый потолок. Белые двери на белых стенах. Справа и слева. Олег шёл по всё время поворачивающемуся направо коридору, ни о чём не думая. Механически переставляя ноги и изредка касаясь рукой правой стены, шершавой и холодной. 'Это круг' – мысли медленно ворочались в пустой голове. 'Колесо, я в нём белка. Ха-ха'. Быть белкой ему надоело, и он уселся прямо на полированный пол, поперёк коридора. Опёрся спиной на стену между безликими дверьми, закрыл глаза. Тишина. Он попытался сосредоточиться, прислушаться. Где-то, далеко-далеко справа разговаривали двое.
– Рассыпался, мне отец про такое рассказывал …
– Кофе попить бы …
– Есть, сейчас принесу. Думаешь, поможет?
– Бабушка говорила – я смогу …
– Хорошо бы …
Олег встал, побрёл в сторону голосов
– Вот. С сахаром или с молоком?
Олег почти бежал, отчаянно прислушиваясь.
– Поставьте, я сейчас…
Олег остановился перед белой дверью внешнего ряда. Из-за неё, а может быть рядом, доносились голоса. Олег не мог понять, откуда, рванул вниз ручку ближайшей двери, она не открылась. Справа и слева так же не получилось открыть. Голоса пропали. Олег почти взвыл от отчаяния, колотя по двери. Вдруг что-то в окружающем изменилось. Что? Звуки пропали, но рядом, над дверью слева, начали проступать еле заметные очертания чего-то знакомого. Ладонь! Человеческая ладонь!
Олег рванул ручку этой двери – ничего, тогда он стал выбивать её, нанося удары сначала ногой, потом отошёл к стене напротив. Оттолкнувшись, он ударил дверь плечом. Уже вылетев вместе с ней в бездонный космос, он услышал:
– Если сам сможет… – сказал кто-то тихим шёпотом.
Глаза открывать не хотелось. Олег почувствовал себя лежащим на чём-то изогнутом и узком. Слегка пошевелился – да это водительское сиденье! Живём, значит. Так, а кто голову ладонями держит? Надо открыть глаза.
– Как тебя зовут, птаха?
– Вероника. – Девушка улыбнулась, убрала правую ладонь со лба Олега. Левая ладошка поддерживала затылок. Она попыталась аккуратно вытащить её, но Олег попросил:
– А меня Олег. Не убирай руку пока, пожалуйста.
– Ну, ты молодец! – Максим Игоревич стоял у распахнутой левой пассажирской двери, держа в руках большой термос – Выскочил таки. Успел.
