– Слушай, ну ты монстра нарисовал. А вы пытались найти к нему подход? – сердечко Анны подпрыгнуло и забилось часто-часто. Несомненно, в этом гротескном описании она узнала Его.
Стройный, подтянутый, с чеканными чертами лица, с зелеными глазами, кажется, проникающими в самую душу, с непокорными, жесткими волосами. И то, что Антону не удалось увидеть, – с умопомрачительной улыбкой.
– Ань, ну обижаешь. Что ж мы, совсем тундра?! Конечно, пытались. Васильич, это же гений коммуникации, и рыбалочку, и баньку ненавязчиво предлагал. И охотой приманивал. Ни в какую. Мы даже свой ОМОН бросили на него в виде Лизы. Одноклассница наша, помнишь? Секретарем у нас работает. Еще не было мужика, который перед ней бы устоял. Ноги, грудь, улыбка…, – и по тому, как мечтательно загорелись глаза Колоскова, который однозначно и бесповоротно был влюблен в Анну, можно было сделать вывод, что эта девушка, несомненно, являлась оружием массового поражения.
Спохватившись, Антон виновато поспешил исправить оплошность.
– Ань, прости, это я выразил общее мужское мнение. Я считаю, что ты самая красивая.
Анна звонко рассмеялась.
– Да ладно! Ну, мы же все разные, и на всех разное впечатление производим. А представь, если бы все были как Лиза?! Скучно было бы.
Так что она?
– Не поверишь! Заходит к нему в кабинет, на подносе чай с плюшками. Юбка с разрезом, блузка открывает больше, чем закрывает. Улыбка – Голливуд увольняет своих дантистов. И что ты думаешь?
Анна с горящими глазами ждала развязки. Лиза пришла к ним в седьмом классе. Она сражала красотой, конечно, наповал. И хотя Анна была абсолютно не завистливой и их интересы нигде не пересекались (Лиза вместо учебников набивала портфель модными журналами, а Анна на спор с мальчишками сигала со школьного сарая), НО….Эта барышня своей высокомерностью по отношению к девчонкам, не желающим носить за ней королевскую мантию, слегка ее подбешивала. И сейчас девушке хотелось, что бы хоть кто-то щелкнул ее по носу.
– Ну и?! – Анна нетерпеливо заерзала на стуле.
– Он посмотрел на нее, как на лягушку, ни один мускул не дрогнул. И сказал таким бесцветным голосом: «Благодарю за заботу, но я чаи не привык гонять в рабочее время, такого правила и вам настоятельно рекомендую придерживаться. К тому же, если вам так жарко, что приходится блузку расстегивать, похлопочите, пусть кондиционер в секретарской отрегулируют».
– Ну, хоть кто-то с нашей королевы Елизаветы корону снял. А то помнишь, как она мне прилюдно заявила: «Анечка! Ты симпатичная девушка, но с такой косой уже сто лет, как никто не ходит! Хочешь, я запишу тебя к своему мастеру?»
– Конечно, помню, – со смехом ответил Антон. – а ты ей: «Спасибо, ты очень добра. И мастер у тебя замечательный. Но боюсь, вместе с косой и ум пропадет. И нас не отличить будет!
Не желая злоупотреблять гостеприимством, спустя полчаса молодой человек откланялся, оставив Анну в состоянии, которое она сама не могла определить. Несомненно, верхней и самой яркой нотой этого букета эмоций была радость от встречи с Антоном, затем, раскрываясь приливом энергии, ощущалось предвкушение пикника, и тонким шлейфом, оставшимся на ночь, было мучительное осознание того, что встреченный мужчина, такой многогранный, такой потрясающий, не должен занимать никакого места в ее душе.
