— Ну что затихли? Кто следующий о себе рассказывает?
Артём тут же отмер.
— Подожди-подожди? Ты гонишь? Это же тебе…
Оля насмешливо прищурилась.
— Что, с математикой совсем беда? Мне двадцать семь, и нет, не гоню.
— Да не может быть!
— Паспорт показать?
Как и ожидалось, последнее сняло все вопросы. Да и удивлялся-возмущался Артём, как ей показалось, больше на публику. Наконец внимание перекинулось на следующую жертву, и Оля немного выдохнула. Строить тайны вокруг возраста она передумала почти сразу после заселения в общежитие, всё равно это всплывёт, причём в ближайшее время, так чего кокетничать? Ей пока лет не столько, чтобы начинать увиливать от прямого ответа.
Знакомство продолжилось своим чередом.
***
Два месяца спустя.
Поужинав после учёбы, Оля засела… за учёбу.
Времени свободного реально не хватало, правильно тогда предупреждала коменда: предметов было много, преподаватели задавали огромные объёмы, и каждый требовал глубокого знания своего предмета, свято веря в его исключительную важность для будущих ветеринаров. Даже по философии, блин! Благо с учёбы в колледже что-то в памяти если не осталось, то всплывало на ассоциациях.
Английский удалось обойти так же, как и в школе: откровенно поговорила с преподавательницей, объяснила ситуацию. Та пошла на встречу, разрешив делать переводы и читать вслух отрывки (благо произношение за два старших класса удалось подтянуть), за что ей огромное человеческое спасибо. Зато латынь и анатомия, как Оля и думала, давались легко.
С вышкой тоже проблем не возникло, вопреки лёгким опасениям. Преподавательница, поначалу качавшая головой («как ты, детка, учиться-то будешь после такого перерыва со школы?!») и предрекавшая ей неуд по своему предмету, теперь нарадоваться не могла и уже поставила в известность о грядущем участии в олимпиаде. Лишняя головная боль, но студентов тут не особо спрашивали о желаниях и буквально заставляли проявлять активность, а учиться хуже, чтоб не привлекать внимание, Оля себе позволить не могла: повышенная стипендия отличалась от обычной почти в два раза. В её ситуации — существенно.
Заначка подходила к концу, а работы так и не предвиделось. Да и какая работа, когда по учёбе нагружают только так? Ложиться спать в час-два и вставать в семь стало привычным делом.
Соседки смотрели с лёгким недоумением, ибо сами так усердствовать не собирались, наоборот, почувствовав вкус свободы без надзора родителей, завели друзей-подруг и частенько до вечера пропадали в их комнатах. Это если про Катю говорить, у Нади так вообще случилась первая любовь, и об учёбе она, такое ощущение, забыла напрочь, мол, потом наверстает. Угу, от сессии до сессии…
В общем, «домашние девочки» не то чтобы пустились во все тяжкие, но к учёбе относились откровенно спустя рукава. Оля пару раз поначалу пыталась вправить мозги, но… Они ж всё успеют ещё, а молодость проходит! Ну и ладно, у каждого должна быть своя голова на плечах, и она от девчонок отстала.
Быт тоже претерпел изменения.
Из-за жёсткой экономии Оле пришлось отказаться от общей готовки: полненькая и любящая покушать Катя напрочь отказывалась питаться бюджетными супчиками и всякими пустыми макарошками-крупами, покупая разные вкусняшки и настаивая на борщах, пловах и прочем мясном, пряном и наваристом.
А Оля в последнюю неделю вообще перешла на супчики из ролтоновской лапши с сосисками, завязав пояс ещё туже. На обед только в студенческую столовую ходила, хоть там нормальной еды поесть, пусть и в бюджетном варианте. Но как прожить на тыщу восемьсот стипендии, когда закончится заначка, она попросту не представляла.
