И этих женщин было достаточно мало. Не настолько, чтоб прям единицы, но в соотношении… М-да, что-то здесь явно не то с рождаемостью. Или, скорее, с распределением полов.
А еще казалось удивительным, что мужчины приказы выполняли безропотно и вообще всячески демонстрировали почтение и подчиненное положение. Когда то же самое делали мои волки, я, конечно, тоже удивлялась, но думала, что это как-то связано с раскаянием за содеянное в нашу первую встречу, со страхом перед проблемами, которые я могла им устроить со стороны коменданта, а потом – с принесенной клятвой. Но не могут же тут все мужчины-оборотни быть на такой клятве?!
Удивительно, странно, но не буду врать, что картина не отозвалась теплом где-то внутри.
Тем временем мы пришли, и Айнита (по пути мы ожидаемо познакомились, иначе это просто было бы невежливо), прежде чем открыть дверь в дом, обернулась:
– Пусть твои самцы ждут здесь. Садай присмотрит, чтобы им ничего не грозило – на территории своего дома я гарантирую безопасность изгоям.
Последнее она явно адресовала своему спутнику, а меня немного коробило это «самцы». Да, я уже в курсе, что это норма общения среди оборотней, что она сильно завязана на их животную ипостась, но все равно. Возможно, потому, что речь идет о «моих» волках и том, что так их называет посторонний оборотень. Оборотница. Кажется, во мне просыпается собственница, ведь я уже признала их своими. Вот Бездна!
Ло молча смотрел на меня, ожидая подтверждения. Это немного успокаивало, но и настораживало тоже: до сих пор настолько резкие скачки настроения и прорывы странных желаний мне не были свойственны. Увы, спокойно сесть, обдумать ситуацию, покопаться в себе, сейчас решительно невозможно. Сначала надо разобраться с проклятьем парней.
Согласно кивнув, увидела, как троица послушно склонила головы, и пошла следом за Айнитой. И оказалась совершенно неготовой к тому, что мне откроется.
Когда та говорила о дочери, почему-то я считала, что работать предстоит с маленьким ребенком – слишком уж молодо выглядела волчица. Но на кровати в одной из комнат лежала вполне себе взрослая девушка, только в натуральном смысле высохшая: серая, тонкая, шелушащаяся кожа, которую, казалось, того и гляди прорвут заострившиеся кости; тусклые пучки русых волос; потрескавшиеся губы, несмотря на стоявшую рядом с кроватью кружку с водой; тяжелое дыхание.
Сначала показалось, что та абсолютно без сил, едва ли не парализованная, но, когда мы вошли, обтянутый сухой кожей практически скелет с легкостью сел на кровати, повернув к нам голову.
Смотрелось крайне жутко.
– Мама?.. – Такой же сухой, как и кожа, надтреснутый голос звучал слабо, словно шелестел. – Ты же должна быть на патрулировании. Что случилось? И… кто наша гостья?
Да уж, подозрительность у волков в крови, видимо.
– Привет, детка. Это… Леяна, она знахарь.
Девушка прикрыла глаза и как-то удрученно покачала головой.
– Мааама… Ну зачем? Пора оставить эти бессмысленные попытки.
Эта безнадежность резанула по живому – настолько спокойной была готовность молоденькой девушки к неминуемой смерти. И мне очень захотелось что-то изменить. А для этого надо понять.
– Айнита, ты можешь пока идти по своим делам – я посмотрю твою дочь и подумаю. Это процесс небыстрый.
Волчица обернулась, и за мгновение до того, как она смогла вернуть невозмутимость, я успела уловить неимоверное отчаяние, исказившее молодое лицо. То, которое способна испытывать только мать, не имеющая возможности спасти дитя, погибающее у нее на глазах.
