Судьба выбирает тёмное - страница 5

–  Вот ещё одна ранняя пташка, – подумал он, – и отчего-то на душе вдруг посветлело.

Но сегодняшний день видно ещё не исчерпал для него все свои сюрпризы. На пляже, буквально в метре от границы приливной волны, он увидел сидящую на корточках незнакомую девочку лет десяти, которая с увлечением строила замок из песка.

Он подошёл к ней и спросил:

– Что ты здесь делаешь? Где твои родители?

Девочка приветливо улыбнулась. Её глаза были цвета ясного неба, а длинные волосы сплетены в охапку мелких косичек, украшенных на концах необычными пластмассовыми фигурками фантастических существ.

– Мама пошла к машине за курткой. А то я что-то немножко замёрзла.

– Ещё бы не замёрзнуть. Сейчас градусов семнадцать, не больше, а ты в такой холод возишься в мокром песке.

– Это ничего. Я закалённая. А в песке вожусь, потому что обещала крабику показать, как я умею строить домик. Он сейчас там, внутри.

– Правда? И как ему – нравится?

– Нормально. Только ему там долго нельзя. Скоро ему пора домой, в море.

– А откуда ты знаешь – как ему там? Ты умеешь с ним разговаривать?

– Нет, крабы не умеют говорить. Но я умею читать его мысли?

– Ха, да ты выдумщица.

Девочка сердито нахмурила брови.

– Почему это?

Не ожидая такой резкой смены её настроения, и пытаясь исправить ситуацию, Степан Георгиевич решил не расстраивать ребёнка и очень серьёзно спросил:

– Ну и о чём думает этот крабик?

Взгляд девочки сделался серьёзным.

–  Только вы маме не говорите, хорошо.

Степан согласно кивнул.

– Крабик говорит, ну, мысленно конечно, что людям не мешало бы перестать засирать его дом.

– Неужели всё так плохо? – он был просто сражён выдумками этого ребёнка.

–  На самом деле всё гораздо хуже, – ответила она, очень внимательно смотря ему в глаза. Затем она продолжила строить песочный домик, потеряв, казалось бы, к общению с ним всякий интерес.

Степан не стал ей больше мешать, ступая по бурлящей кромке воды, он пошёл вдоль берега.

Не успев сделать и двадцати шагов, почувствовал, словно чьи-то ладони коснулись его затылка. Он резко обернулся и увидел, как девочка пристально смотрит в его сторону. Затем его накрыл вязкий, тягучий поток какого-то неописуемого отчаяния, чувство полного, абсолютного одиночества и отстраненности от мира. И вдруг боль утихла. Её смыли неожиданно нахлынувшие воспоминания, совершенно забытые картинки прошлого, сцепленные друг с другом в причудливом калейдоскопе. И когда он попытался уловить ту нить, на которую были нанизаны эти сюжеты, его сердце вдруг радостно защемило, словно вспомнило что-то необыкновенно важное, считавшееся безвозвратно утерянным, а потом на него обрушилась тишина, в которой утонули все звуки. Он покачнулся и упал на песок.

Когда реальность вернулась, она предстала перед ним в лице незнакомки в летнем зелёном платье. Лицо это было сосредоточенным, если не сказать хмурым. Пальцы женщины мягко массировала его виски. Свет утреннего солнца мгновенно стёр зыбкую память видения. Вместе с реальностью вернулись ощущения и звуки. Знобило от холодного ветра. Хотелось только одного – скорее оказаться дома и согреться рюмкой коньяка.

– Вы в порядке? – её вопрос прозвучал не слишком дружелюбно, было очевидно, что ей не доставляет никакого удовольствия процедура спасения утопающих в собственных эмоциях.

– Кажется, да. Хотя некоторые сомнения ещё остаются. – Ответил Степан, поднимаясь на ноги. – Даже не знаю, что это со мной было. Какое-то странное наваждение, приступ галлюцинации.