Судьбы евреев-колхозников - страница 19

Письмо из Ашдода…

Не правда ли, сейчас никого не упрекают, если он удачно обосновался в Москве или Париже, покинув вымирающее село – свою малую родину?

А вот выехавших в Израиль еще порой недалекие граждане России попрекают, забывая, что миллионы русских, украинцев, крымских татар и иных работают там, где достойно платят за работу и можно жить безбедно и интересно… И покинули они Отчизну не по тому, что не патриоты!

Да что там? Где работать в Восходе, например? А в колхозе работало около 5000 человек 72 профессий. Сейчас арендатор не будет заниматься тем, что трудоемко и затратно (государство не вмешивается), так что нужно небольшое число механизаторов, рабочих и т.д., а виноградарство, садоводство, строительство и т. д. ему «по барабану»: посеял пшеничку, подсолнух, к чему заводить коров или огороды. Безработица!

Что касается начальства районного или сельского уровня, тут просто: зарплаты совсем неплохие, наверху молчат, чего ж лезть на рожон?

…О своей судьбе пишетБорис Левин. Вот типичный пример жизни тех, кто вынужден был спасать себя и семью от беды, что пришла и в село Восход в бандитские девяностые. Борис – трудяга. Настоящий труженик. Его письмо:

«Здравствуйте, дорогой НикСаныч! Расскажу о своей семье, о которой Вам известно многое: жили рядом, Вы преподавали историю, были директором. Моя мама приехала в Крым с семьей в 1939 году, а отец – в 1947-м из Славянска. В 1941—45 годах наша семья была в эвакуации. Потом вернулась в Крым. Мои родители поженились в 1948 году.

Отец работал на тракторе, мама – виноградарем, поваром в школе (Вы тогда были директором школы). Мы с братом учились в Восходненской школе.

В 1967 году наша семья переехала в Симферополь. Работали в разных сферах. Вместе с братом отслужили в рядах Советской Армии, а в 1996 году переехали на ПМЖ в Израиль. Было трудно: незнание языка, климат (температура +42 градуса), новые люди. Все позади: и с языком, и с работой. Купили квартиру. Живем все в Ашдоде. Маме 90 лет, папа умер. Мы тут живем с братом и сестрой. У всех семьи. У меня две дочери, три внука. А вообще у бабушки Брони – 6 внуков, 11 правнуков. Я на пенсии, но работаю слесарем-сварщиком. До свидания. Высылаю фото. Как Вы и писали, эти воспоминания возможно пригодятся в книгу о «Восходе».

В 1995 году мне стало понятно, что нужно уезжать в Израиль. Бизнес контролировал криминал. Симферополь был больше похож на Чикаго, чем на курортную столицу. 28 февраля 1996 года, в 13—00 часов самолет оторвался от земли и пошел снег. Нас провожали родители, брат Борис с семьей, сестра Лена, родственники, друзья. О том, что нас ждет я знал приблизительно.

Жена Светлана пошла учить язык, дочь Саша пошла в школу, а я через пару дней начал работать. Иврита я не знал, но на первых порах выручал идиш. Работал грузчиком на винзаводе. В 6 утра грузовик выезжал из ворот завода и возвращались мы обратно в 9—10, а то и в час ночи, а назавтра подъем в 5 часов утра, и все сначала. Было тяжело не столько физически, сколько морально. Через пару месяцев появились мысли о возвращении. Потом были три с половиной года на стройке с отбойным молотком в жару +40 и проливные дожди. Ходил на работу с блокнотом, записывал слова, учился говорить и писать. Дочь и жена мне помогали.