Из разговора по телефону с матерью выяснилось, что у обоих появились всё-таки весьма важные дела и что все почти сразу же, как Арсений ушёл на прогулку, разъехались. Также она просила Арсения подождать, предупредив, что уже возвращается домой и собирается задействовать его в важном деле, которое по телефону быть решено не может. Но он никуда уходить не собирался и до этого.
После звонка он налил себе стакан воды и сел на кухне в раздумьях о смерти Андрея Андреевича, о встрече с Пешкинским и о деле, в котором его собираются задействовать. «Странный человек этот Пешкинский; и откуда он узнал, где я живу и как меня зовут? Сам он мне весьма неприятным показался, хоть и разговор такой недлинный был. Всё дрожит он, будто бы засмеяться собирается, всё врёт как будто бы. Но про профессора он всё-таки не соврал, совсем бы это было некрасиво. Надо с ним будет ещё раз увидеться, может быть, всё, что показалось – ошибочно; нельзя так сразу людей судить! Сам же себе обещал. А вот всё же про профессора надо спросить ещё кого-нибудь, узнать, какие были обстоятельства, и тому подобное…»
Пока он думал, он сидел у окна на неудобном деревянном стуле и смотрел на крышу соседнего здания. Потом, закончив пить воду, встав и поставив стакан в раковину, он взглянул на двор и увидел странно и быстро идущих по нему мужчин, один из которых был достаточно молод и, кажется, был ему, как ни странно, знаком; второго же, почти пожилого человека, но идущего также быстро, он не знал. Они пролетели почти по всему периметру двора, что-то разыскивая; потом остановились у одной двери, позвонили в неё и, дождавшись ответа, зашли.
Люди эти показались Сатукееву подозрительными, и весь эпизод в целом – тоже, но, так как он более всего не любил в себе это качество, он решил поскорее забыть об этом и пошёл в свою комнату, чтобы начать чтение книг из списка, который для себя сам составил, назвав «Полезное и занимательное». Но только он взял томик Достоевского, в голову его пришла та же самая мысль, которая появилась у него сразу же после встречи с Пешкинским. «Профессор-то мой скончался», – проговорил он у себя в голове. «И почему меня это так беспокоит? Почему же я всё об этом думаю? Ведь с Андреем Андреевичем, профессором этим, я близок не был, лишь на лекции к нему ходил, как, впрочем, и все. Да, случались у нас беседы, полемики даже, но это и всё. Странно, может, это так мне запомнилось, потому что человек мне такой это сообщил, Пешкинский этот. Нет уж, думать об этом более не то что странно, а нерационально даже!»
Чтобы отвлечься от навязчивых мыслей, он начал осматривать свою комнату. Делал он это часто и почти неосознанно, и обычно всё же это помогало перенести точку внимания на что-то постороннее. Сначала он посмотрел на паркетный пол, который единственный в его комнате был тёмно-дубового цвета, потом, подняв глаза, посмотрел на большой чёрный рабочий стол с множеством ящичков, потом на кровать и стеллаж с книгами, стоявший возле неё. Закончил Сатукеев свой обзор, посмотрев на деревянный шкаф почти чёрного, тёмно-красного цвета, который он давно хотел куда-нибудь переставить или убрать, так как шкаф этот, по его мнению, не нёс в себе никакой пользы и лишь занимал место. Наконец он открыл «Идиота». Мысли его успокоились, он сосредоточился на книге.
Обычно, когда он читал, то полулежал в середине комнаты на своей кушетке, которую, как он говорил сам, приобрёл специально для чтения, вдохновившись картиной Жака-Луи. Сейчас, читая, он пролежал на ней где-то четверть часа, но неожиданно из его телефона, лежащего на столе, раздался звук уведомления. Тогда Сатукеев, дочитав страницу, встал с кушетки и подошёл к столу, чтобы просмотреть сообщение. «Уважаемый Арсений Фёдорович Сатукеев, смею пригласить вас по наставлению недавно скончавшегося профессора на встречу в моём доме, – было написано в сообщении, – по адресу: Литейный проспект, **. Встреча состоится для того, чтобы зачитать вам и некоторым другим лицам, указанным в списке, послание нашего уважаемого Андрея Андреевича, которое он оставил перед своей кончиной и которое звучит как распоряжение о духовном и материальном наследстве. Жду вас по вышеуказанному адресу сегодня в 17:00». Далее с небольшим промежутком пришло ещё одно сообщение с этого же номера: «Прошу прощения за запоздавшее приглашение! На это были определённые причины. И также надеюсь, что планов у вас на это время не окажется или вы сможете их отменить для такого важного дела. Спасибо. В. А. Энгельгардт».
