– Мы решим эту задачу. С вами или без вас.
Это было самое краткое собрание в истории института. Прения были излишни.
Паша начал корпеть над английским. В принципе, язык он знал неплохо. Но все равно написание статьи потребовало от него погружения и собранности. В этом состоянии он пропустил то, что делалось в институте.
Но институт напомнил о себе. Его вновь вызвал Вячеслав Всеволодович.
– Паша, меня беспокоят твои темпы.
– Темпы чего?
– Интеграции с мировой наукой, – на полном серьезе ответил шеф.
– Я почти закончил статью. Осталось только привести формат в соответствие с требованиями журнала.
– Какого?
– Очень хороший американский журнал, один их ведущих в своей области…
– Паша, ты в своем уме?
– А что не так? – Паша покраснел. Он почувствовал себя учеником в кабинете завуча.
– Коню понятно, что тебя там отфутболят. Они русских авторов не печатают в контексте глобальной политики…
– Наука – вне политики, – робко возразил Паша.
– Кто тебе такое сказал? Ну где у вас, философов, практический интеллект? Ты понимаешь, что это провал! Твои коллеги уже по нескольку статей сделали.
– Как? – изумился Паша. Он точно знал, что в коллективе его считают самым умным.
– А так! Вот отчетность по вашему отделу, – шеф ткнул в какие-то бумаги. – Философ Пустодыхлов сделал аж три статьи. А Бронебойнов пять! Вот им отечественная философия скажет спасибо!
Паша почувствовал в груди толчки зависти.
– В каких журналах это опубликовано? – тихо спросил он.
– Как в каких? В иностранных!
– В каких иностранных?
– Ну… – Шеф поднял листок с отчетностью и начал перечислять: – «Философский вестник Монтенегро», «Бременские философы»…
– Это же фуфло, – облегченно вздохнул Паша. – Это же мусорные журналы.
– Мусорными они станут, когда соответствующая вводная поступит. А пока они считаются нормальными. И премию свою коллеги заслужили. Чего нельзя сказать о тебе.
– Так вам любой журнал подходит, хоть самый низкопробный? – уточнил Паша.
– Коню понятно! – жизнерадостно ответил шеф.
И Паша напечатал свою статью в «Философском вестнике Монтенегро».
Но пока статья выходила, наверху, разобравшись в ситуации, внесли коррективы. И призвали ученых печататься только в хороших журналах, даже в самых лучших. «Философский вестник Монтенегро» попал в список «мусорных» журналов, и Пашин труд пропал. Премию он не получил.
На общем собрании коллектива Вячеслав Всеволодович с верой в глазах призвал всех поднажать с интеграцией. Он скаламбурил, что великие традиции русской философии выше гор Монтенегро. Все согласились. Люди были сплошь образованные и знали, что Монтенегро – это простая Черногория. Горы там, может, и не высокие, зато море чистое. И чтобы там загорать и купаться, нужно не спорить с начальством, а во всем соглашаться.
Паша тоже согласился. Тем более что изначально был заряжен на настоящие журналы.
Новый шедевр рождался в муках. Паша сидел над статьей днями и ночами. И даже тайком надеялся, что его вызовет Вячеслав Всеволодович, придаст ему ускорение, и все закончится блестящей публикацией и солидной премией.
Мечта сбылась только наполовину. Вячеслав Всеволодович действительно вызвал его.
– Паша, дорогой! – Он был полон сил.
Паша вдруг подумал, что жена Вячеслава Всеволодовича наверняка устает от фонтанирующего жизнелюбия мужа.
– Как у тебя дела? Опять ты мне отчетность портишь? Вот Пустодыхлов две статьи нам принес, а Бронебойнов три. Пять! Понимаешь, пять очков, то есть статей, в нашу копилку! Журналы из международных баз! А ты что? Опять нолик?
