Судебно-арбитражное толкование норм гражданского права - страница 17

Таким образом, узловым в системе рассматриваемых понятий является способ толкования, который обычно определяется как относительно обособленная совокупность приемов, которые в соответствии с особенностями права позволяют раскрыть содержание правовых предписаний в целях их реализации.

Определяя соотношение терминов «способ» и «прием», С. С. Алексеев отмечает, что прием – это отдельное мыслительное действие, способ – совокупность однородных приемов, образующих обособленный канал специального познания правовых предписаний[74].

Соглашаясь в принципе с таким определением, хотелось бы уточнить два момента. Во-первых, очевидно, речь должна идти не просто о познании правовых предписаний, но таком специальном познании, которое имеет целью устранение неясности права. Следовательно, на понятие «способ толкования» и его дифференциацию, видимо, должна влиять характеристика этой неясности.

Во-вторых, толкование как мыслительный процесс неразрывно связан с характером интеллектуального инструмента толкования – знанием.

Таким образом, «способ толкования» определяется, с одной стороны, характером имеющейся неясности правовых предписаний, а с другой – характером знаний, применяемых толкователем для ее (неясности) устранения. А если это так, то указанные аспекты толкования должны находиться в прямой зависимости: характер неопределенности нормативных предписаний предопределяет характер знаний, используемых толкователем для ее преодоления.

Если правоприменитель сомневается в содержании и действии нормативно-правового предписания в силу определенных языковых, логических и собственно-юридических факторов, то есть все основания полагать, что соответствующая неясность должна устраняться соответствующим (адекватным) способом. Иначе говоря, языковая неясность преодолевается языковым способом, логическая – логическим, правовая – специально-юридическим.

Таким образом, способ толкования можно было бы определить как особый метод преодоления правовой неясности, обычно соответствующий ее форме (языковой, логической, специально-юридической).

Отсутствие единого подхода к определению способа толкования не могло не сказаться и на их классификации. Так, Е. В. Васьковский считал, что существует две «стадии»[75] толкования: словесная, определяющая смысл закона исключительно на основании значения употребленных в нем слов, и реальная, которая применяется для установления действительного, внутреннего смысла норм[76].

С точки зрения «классификационной» использование в данном контексте термина «реальное» толкование представляется нам неудачным. Если категория «словесное» толкование отражает одну из форм существования нормы права, и, следовательно, один из способов устранения этой неясности, то термин «реальное» толкование лишь в определенной мере отражает его (иного способа или способов) толкования результат – устранение правовой неясности на основании установления действительного смысла нормативного предписания.

Более предпочтительным нам представляется подход Савиньи, который различал в толковании четыре «элемента»: грамматический, логический, исторический, систематический[77]. По крайней мере, два способа («элемента») толкования соответствуют формам существования права (языковой, логической). Эти способы толкования сочетаются также с соответствующими формами неясности права.

Что касается отмеченных систематического и исторического аспектов толкования права, то они имеют значение для правоприменения, на наш взгляд, лишь постольку, поскольку они способствуют устранению неясности