Красивая девушка с пшеничными волосами и в порванной юбке была в шоке – результат сильнейшего потрясения. Потом она расплакалась. Степан утешал ее как мог. И не только сострадание причиной тому. Он понял, что влюблен.
В тот день впервые во всей своей красе проявилась его жестокость по отношению к преступникам. Если раньше его взгляд на вещи точно соответствовал букве закона, то в тот день он пустил в ход запрещенный прием ментовского наказания. Он добился немедленного перевода насильников в изолятор временного содержания на Петровке и бросил их в камеру к блатным. Ночью насильников опустили, каждым попользовались не меньше десятка человек сразу. Несколько дней и ночей их драли все, даже те, кто этого не очень хотел. Такова была ментовская установка.
Ирина забрала свое заявление – так посоветовал ей Степан. Уж кто-кто, а он знал, какими глазами будут смотреть на нее люди. Стоит им только узнать, что с ней случилось, и пиши пропало. Ведь общественное мнение не насильников во всем обвинит, а ее саму. Мол, сама повод дала, сама ноги расставила, и если бы не милиционеры... Народ в России дикий, в этом Степан убеждался не раз.
Насильников отпустили. Но эти несколько дней и ночей кошмара послужили для них хорошим уроком.
Через полгода Степан и Ирина поженились. Первые четыре года их семейной жизни – это был рай в отдельно взятой квартире. Неважно, что ее снимали вподнаем. А потом...
В МУРе Степан проработал недолго. Всего три года, но дослужился до капитана. А затем произошел один крайне неприятный инцидент.
Он встречался с одним своим знакомым из среды преступного мира. Этот крупный уголовный авторитет не был его агентом, но при правильном подходе нет-нет да скидывал ему ту или иную информацию.
Они сидели в кафе, когда туда ворвался ОМОН. Шел девяносто первый год, самый разгул бандитского беспредела. Тогда еще государственные власти вели войну с криминалом не на жизнь, а на смерть. Только лес рубят, щепки летят. В общем, Степан попал под одну гребенку вместе со своим добровольным помощником. Его положили на пол, заломили за спину руки, сковали наручниками. А потом свели в те же «Петры», куда он сам не раз сплавлял преступников.
И только потом разобрались, что он капитан милиции. Но извинения приносить не торопились. Напротив, начальник отдела устроил ему разнос, грозился отдать под суд. Как это и почему сотрудника МУРа застают в компании с опасным преступником, вором-рецидивистом. Уж не подкуп ли здесь, не сотрудничество ли с криминальными структурами?
Долго доказывал Степан, что он не верблюд. И доказал. Его выпустили из-под стражи, принесли официальные извинения. Но рапорт по команде он подал.
Больше на Петровке он работать не мог. Его унизили, оплевали, и он уже не может быть тем Степаном, которого все знали. Он знал многих, кто делал деньги за счет преступников, и кое-кого даже подозревал в сотрудничестве с ними. Но эти нечистые на руку люди смотрели на него с показным осуждением даже после того, как ему официально принесли извинения. И это было обидней всего.
У Степана была репутация отличного сыщика. Сильная воля и хорошие организаторские способности в наличии. Он мог бы возглавить службу безопасности одного крупного бизнесмена, который со временем обещал стать еще более крупным. Но ему вовсе не улыбалось выполнять хозяйскую волю. Он привык к своей службе, она давала ему немалую власть.
