– Ну а дальше-то что? – с Нетерпением поторопил Евклид. – Палец – это мелочь, не расстраивайся, тут на такое внимания особо не обращают.
– А дальше всё. В облака эти твари не полезли, а я тогда не выбирал падать мне туда или нет. Меня оглушило, само собой, там молнии будь здоров, хорошо сам уцелел. Очнулся уже на земле, в этой дыре, кровавом вербовочном пункте. Меня какой-то мелкий “демонюка” подхватил, а за спасение законтрактоваться заставил, чтобы с реликвиями ладить нормально. Но наш счастливый союз длился недолго, его прикончили в воронке во время отбора наёмников. И я стал сам по себе бродить. Счастье, что человек предприимчивый, сначала распродал всякое по мелочи, что с собой было, а потом приноровился услуги всякие местному населению оказывать. Тут текучка большая, я теперь что-то типа местного гида.
– Погоди, человек, что-то тут не сходится. – Подозрительно прищурилась Эннор. – Как ты снаружи внутрь пузыря попасть умудрился тут же защитное поле реликвий, да и магия обычно в придачу для защиты от чужаков.
– Да тут нет никакой реликвии, девочка, взгляни вокруг, тут демонов раз в десять больше, чем людей. Таких тут называют “ронины”, ну типа самураи без хозяев. Реликвий большинство боится как огня. Кстати, любимые истории у костра тут, это как какой-то ронин неожиданно угодил на территорию с реликвией и как долго продержался внутри. Это у нас раньше все мерялись кто больше выпьет, а тут кто больше в поле реликвий продержится. Небо защищено от тварей снаружи только магией. Благодаря молниям и облакам твари снаружи сюда не суются. А поддерживают эту магию специальные ребята, которым все тут отстёгивают. – Он потёр друг об друга указательные пальцы, демонстрируя тесноту местных связей.
– Ясно. “Девочку” проигнорирую. Из уважения к капитану.
– К капитану? – Портфель усмехнулся, бесцеремонно указав пальцем на Евклида. – Он у вас что, главный? Да он такой же как и я, ничем не лучше! Никакой разницы! Сидел там трясся на собеседовании, мы даже в эту дыру попали в одно время…
Портфель запнулся. Его язык вдруг стал холодным и тяжёлым, дышать стало тяжело.
– Почему ты замолчал, дружище? – Евклид подошёл к старому знакомому, положил тому руку на плечо и заглянул в полные паники глаза. – Неужто всё же почувствовал разницу? Довольно, Тимофей, хватит с него. Пусть тает теперь. Видишь ли, Портфель, мы все начинаем примерно одинаково. Рождаемся беззащитными орущими младенцами, потом идём в детский сад, затем в школу. А затем одни становятся президентами, а другие умирают от передозировки в подъезде. Интересно почему так? Меня, честно, это самого всегда удивляло. Родились мы такими или же хаос вокруг привёл нас в конечную точку чередой случайностей. У меня нет ответа. Может всё дело в том, что я тогда прошёл этот экзамен, а ты нет, может ещё в чём-то. Я говорил с тобой как с равным Портфель, хотя мы не равны. Не принимай моё дружелюбие за слабость. И не смей ни одного плохого слова говорить обо мне. Ни моей команде, ни кому-либо ещё. Иначе комок льда в твоей глотке окончательно заблокирует тебе дыхание, а когда растает никто даже не поймёт, что с тобой произошло. Уверен, что местные просто пожмут плечами, а потом оттащат твой труп в сторону, порубят на части и съедят. Лучше задумайся над тем почему ты выжил, Портфель, может у жизни есть для тебя лучший сценарий?
