Помотылявшись по углам, и не найдя пути через пентакль, дух исчез. Но не успел я выдохнуть, как он появился – на нашей стороне кухни, где места для манёвра было гораздо больше.
Кровь с рук текла ручьями, прямо таки сплошным потоком. На полу уже набирались не капли, а полноценные лужи.
Я не к месту подумал: влетит мне от девчонок за беспорядок…
Гера к этому времени скрылся совершенно – забился под подоконник, и оттуда шел лишь скулёж, как от скорбной зубами гиены.
Дух же смотрел на меня. Не знаю, как он умудрялся смотреть без глаз – там были лишь чёрные провалы – но от взгляда его мышцы сделались ватными, ноги подкосились, и я грохнулся бы на пол, если бы не табурет.
Почувствовав под седалищем прочную твердь, я немного пришел в себя. Дух, тем временем, нависал уже надо мною. Пасть его, полная острых, как иглы зубов, распахнулась невероятно, и нацелилась на моё горло…
В краткий миг просветления я пожалел, что сразу, как только дух развеялся в первый раз, не нашел мешок соли и не рассыпал её по всему полу. Но делать нечего: на кухне я полный профан, и где взять вожделенный мешок – не ведал.
Тогда я ощупью открыл ящик стола и достал нож. Махнул им по тому месту, где у призрака должен быть живот, и отшатнулся: хотя я не ощутил никакого сопротивления, из тела духа хлынули на стол жуки, сороконожки и прочие мерзкие твари.
Они копошились, сплетались в клубки и тихонько, на грани слышимости, поскрипывали.
Меня словно окатило ледяным душем.
Не думая, не отдавая себе отчёта в действиях, я подобрал металлический поднос с ручками по бокам и грохнул его на насекомых. Раздался сочный хруст, из-под подноса брызнула зелёная жижа… С детства не терплю всех многоногих, покрытых хитином, с усиками и сяжками. После того, как однажды, в деревне у деда, полез в подпол – там росли интересные грибы – и наткнулся на кубло таких вот сороконожек… Серых, влажных, безглазых и мягких.
Я тогда полдня ревел, дед насилу успокоил.
Призрак, даром, что располосованный почти пополам, всё тянул ко мне руки, прицеливаясь в шею.
Я махнул ножом еще раз, и ещё… Наконец туманные ошмётки провалились в пол.
В голове билась одна мысль: – отлично. Сталь тоже работает…
Сказать, что мне было плохо – значит, ничего не сказать. Тошнота подкатывала так, словно я объелся тухлых селёдочных голов. Ноги не держали. Сердце бухало глухо, но при этом как-то неуверенно, пропуская и путая ритм. Словом, больше всего было похоже на сильную потерю крови.
Мстительный дух создаёт геопатогенные зоны, – вспомнил я из прочитанного. Попадая в них, человек чувствует резкий упадок сил, духовных и физических, впадает в сумеречное состояние души и хочет плакать.
Плакать я не хотел. Хотел выбить дурь из дурака Геры и хотя бы тем успокоить нервы… Но шеф особо подчеркнул: гость должен чувствовать себя комфортно. К сожалению, до этого и без мордобоя было далеко.
Кое-как сковырнув себя с табурета, я принялся рвать дверки шкафов, одну за другой, пока не нашел полиэтиленовый сине-красный килограммовый пакет с надписью: "Соль йодированная, пищевая".
Зубами вскрыв упаковку, я стал сыпать соль на пол, двигаясь вокруг барной стойки, захватывая в круг себя и скрючившегося у ножки стола Геру.
Скулить тот уже перестал, но лежал в позе эмбриона, обхватив ножку руками и ногами, зажмурившись и выплёвывая воздух вместе со слюнями, сквозь крепко сжатые зубы.
