Неожиданно мое внимание привлекла суета внизу. Несколько инкубов бежали к тому месту, над которым я стояла.
– Стой, не двигайся! – заорал первый подбежавший.
– С чего бы это? – с любопытством спросила я.
– Пожалуйста, не делай резких движений. Мы сейчас принесем лестницу и снимем тебя! – как можно более ласково вещал второй.
Действительно, кто-то помчался за лестницей, а остальные на все лады уговаривали меня не делать глупостей. Как будто я собиралась.
Я присела на парапет и, спустив ноги, откровенно потешалась над усилиями инкубского театра пародий изобразить штатных психологов службы спасения.
– Развлекаешься? – раздался низкий голос над самым ухом, и я, испугавшись, дернулась и тут же соскользнула с узкого парапета. Но сильная рука схватила меня за шиворот и затянула обратно. Я оказалась опять прижата к мощному телу Ленара, а его пылающие яростью глаза прожигали во мне дыру.
– Живо возвращайся к себе в комнату! – прошипел он и, легко развернувшись, пошел по узкому выступу так непринужденно, как будто делал это по пять раз на дню.
Пожав плечами, я пошла следом. Ленар каплей ртути перетек внутрь отведенной мне комнаты и развернулся ко мне. Едва я ступила на пол, хлесткий удар обжег мою щеку. Боль была мизерной, почти неощутимой, но ярость вспыхнула во мне, требуя ответить на удар, однако подавляющая магия сковала тело. Я не могу причинить ему вред. Но как же хочется!
– Зачем ты это сделала? – голос Ленара царапал, как острый ледяной осколок.
Я молчала. Прямого приказа к действию не прозвучало, так что могу забить на его вопрос.
– Отвечай! – рявкнул инкуб.
– Я сестре позвонить хотела, а в комнате сети нет, урод, – произнесла медленно, слизнув кровь с треснувшей губы.
– Идиотка, – констатировал Ленар. – Здесь глушилка стоит. Позвонить можно только с моего разрешения!
– Мне нужно связаться с сестрой! – решила не уступать я.
Ленар подошел ко мне вплотную и, схватив за подбородок, полюбовался результатом своего, так сказать, труда.
– Нравится? – скривилась я.
Вблизи глаза инкуба были совсем не похожи на человеческие. Он изогнул губы, изображая пренебрежительную ухмылку, но ноздри опять выдали его, дернувшись и затрепетав, а ритм дыхания резко изменился, говоря о возбуждении. Зрачки сначала превратились в крошечные точки в море жидкой ртути, а затем стали расширяться, приняв форму чернильно-черных звезд. По краю радужки появилась ярко-голубая кайма и стала поглощать серебро, стремительно двигаясь навстречу пульсирующей черноте. Когда они столкнулись, то словно вступили в противоборство. На секунду я забыла обо всем, потерялась в пространстве, наблюдая за этой завораживающей красотой. Но лишь на секунду, пока не прозвучал его голос:
– О том, что мне нравится, мы поговорим позже и достаточно подробно. А право позвонить нужно еще заслужить! А ты пока этого не сделала.
– Ненавижу! – без выражения прошептала я в лицо Ленару.
Поразительный танец противоборствующих цветов в его глазах моментально исчез, и выплеснулось привычное ртутное серебро. Мимолетное выражение удивления на его лице тут же сменилось обычным холодно-презрительным. Он оттолкнул мою голову так, что у меня позвонки в шее хрустнули, и отвернулся.
