– Будешь примерять? – поинтересовалась Вера.
– Да ладно, уже вчера было видно, что все получилось отлично! – отмахнулась я.
Вытащив из сумки кошелек, вручила ей деньги. Поблагодарив за отличную работу, выслушав поздравления и пожелания счастья, я покинула квартиру. Держа на весу шелестящий чехол, я спустилась к машине.
Ключи не давали мне покоя. Если подумать, то на самом деле, к ним могли получить доступ многие люди. Вот, к примеру, несколько дней назад я возила Веру в магазин швейных принадлежностей, где мы подбирали отделку к платью, нитки и прочую дребедень. По дороге я заезжала к Ритке, а Вера ждала меня в машине и могла сделать миллион копий ключей от гаража. Только вот зачем это ей? Ей незачем. А кому есть зачем? И, правда, кому было не лень так напрягаться? Я совершенно неожиданно затормозила и свернула к дому Ритки. Больше не было сил скрывать от нее такие новости. По плану этого дня я должна была направляться с резюме в облюбованную мной фирму. Но как можно придерживаться каких-то планов после того, как находишь в своей машине труп своего шефа, пусть и бывшего?
Поговорить с подругой сейчас для меня было гораздо важнее, чем скрупулезное претворение в жизнь вчерашних прожектов. Звонить в дверь мне пришлось долго и упорно. Маргарита, как все творческие личности, в такое время обычно спала. Но моя настырность сделала свое дело: на пороге показалась заспанная и помятая Ритка, облаченная в смешную пижаму в горох.
– Ксюха, ты рехнулась! – пробормотала она, пытаясь открыть захлопывающиеся глаза.
– Сейчас и ты начнешь собираться в дурку, когда услышишь последние новости – пообещала я, протискиваясь в прихожую.
– А что случилось? – ее зеленые глазюки так и распахнулись от любопытства. – Неужели я проспала твою свадьбу?
– Свадьба – это уже неактуально!
– Как, опять не женитесь? – заволновалась она. – Ксюшик, ты уж определись…
– Жаткина убили, а труп спрятали в багажнике моей машины, – сразила я ее на повал, и потопала прямиком на кухню.
– О, Mon Dieu! Как убили? Как в твоем багажнике? – зачастила она, от волнения мешая русский с французским.
В трудные минуты жизни с ней такое случалось.
– Слушай, а правда, как его убили? – уставилась я на нее, сраженная этой мыслью.
– Ксюша, ты, случаем, ничего не пила? – заботливо поинтересовалась Ритка. – Твоя тет не пострадала?
Подружка довольно сносно болтала по-французски, поэтому в ее речи частенько проскальзывали инородные словечки.
– Кофе пила и еще хочу, – вздохнула я.
– Кофе я сейчас сварю, а ты сядь, подумай немножко, а потом все по порядку мне расскажи, – попросила подруга.
Я наблюдала, как она изящно порхала на своей просторной кухне, жарила кофейные зерна, прокручивала их в ручной кофемолке, засыпала ложку за ложкой в пузатую джазве, добавляла сахар и корицу. И выкладывала подробности утренней истории. Марго всем видом показывала, что внимательно меня слушает: таращила глаза, а в нужных моментах ахала и ужасалась, не забывая о кофе.
– Или тебе с кардамоном?
– Что? А нет, пойдет с корицей.
– Знаешь, Ксюшик, что я думаю, – следя за кофейной шапкой, сказала моя подруга, – мы должны эту тварь разоблачить. Мне уже самой любопытно, кто эта гадина, что тебя под монастырь хотела подвести.
– Очень интересная мысль, – отозвалась я уныло, – только не так я представляла себе свою свадьбу. Не думала, что придется заниматься самовывозом трупов и погоней за убийцей.
