Неожиданно по ее телу прошла судорога.
– Меня сейчас вырвет, – призналась она, и в следующий миг сильные руки подхватили ее и перевернули. Она сделала несколько коротких судорожных вздохов и закашлялась. Нет, тошнить ее не будет, потому что нечем. Она шумно сглотнула и перевела дыхание. – Я хочу, чтобы тетушки ничего об этом не узнали. Пожалуйста, не говорите им…
– Какого черта! Мало того, что их лакей оказался вором и женщиной одновременно, так я еще и должен молчать! Ну уж нет! Ты скажешь мне в конце концов, что это значит? Кто ты такая, черт бы тебя побрал?
– Перестаньте чертыхаться!
Тупая боль пульсировала в челюсти и в виске, покрытые синяками ребра ныли, и сейчас ей больше всего хотелось просто закрыть глаза и повалиться обратно на солому. Она здорово замерзла, и именно это было хуже всего – хуже разбитых ребер, хуже мучительной тошноты, скрутившей желудок. Она продрогла до костей и не имела представления, как ей согреться.
– Мне холодно, – сказала она, сердито глянув на Грея. – Вы не могли бы раздобыть хоть какое-нибудь одеяло?
– Между прочим, я продрог не меньше, чем ты! И где, по-твоему, в такой дыре может отыскаться одеяло? Ты хоть соображаешь, куда нас занесло?
– Это Дурбан привез меня сюда. Мы в каком-то старом сарае сейчас и, наверное, чуть-чуть не доехали до Фолкстоуна.
– Ладно, – неожиданно сжалился Грей, – давай-ка я лучше снова укрою тебя соломой.
В это время еще один солнечный луч упал на стену сарая, и барон замер.
– А ведь дождя-то больше нет! Хотя это хорошо. А теперь слушай. Я не имею понятия, где именно мы находимся, но одно знаю точно: Фолкстоуном здесь и не пахнет. Скорее всего мы сейчас далеко к западу от Лондона.
– Да нет же, мы скакали по южной дороге!
– Если бы ты родилась мужчиной, то, возможно, лучше угадывала направление. Но ты никакой не мальчишка, а чертова девчонка и гнала бедного Дурбана во весь опор по западному тракту! Мы где-то возле дороги на Ридинг или еще дальше…
– О господи! – простонала девушка и зажмурилась. Но тут же она снова взглянула на Грея и беспомощно заморгала. – Неужто мы и в самом деле так далеко от Фолкстоуна?
– Боюсь, что так. Тебе еще повезло, что я погнался за тобой, потому что, не будь мужчин, женщины не смогли бы отыскать дорогу даже к собственному дому! Ну а теперь снимай с себя все – я повешу твои вещи сушиться. Другого выхода я все равно не вижу, так что давай пошевеливайся. Может, тебе помочь?
– Лучше просто отвернитесь.
Грей хмыкнул, однако не стал спорить.
– Пожалуй, я тоже разденусь.
Он поднялся с колен и тут же услышал, как за его спиной раздался сдавленный стон. Обернувшись, барон увидел, как девушка беспомощно покачнулась, но не успел подхватить ее. Несчастная снова рухнула на солому. В ответ на извергаемый им поток брани Брюстер испуганно заржал.
– Вы опять чертыхаетесь.
– А что я еще могу делать в таких обстоятельствах? Любой поступил бы так же на моем месте. Ничего себе, веселенький выдался вечерок! Безумный лакей моих теток украл мою лошадь, я его догнал – а он оказался девчонкой. Да в довершение всего еще и нездоровой! – Тут Грей звонко хлопнул себя по лбу. – Подумать только, скоро наступит новый день, а я все еще не пришел в себя после этого мерзкого вечера!
– А разве вечером что-то случилось?
Она лежала на боку, не шевелясь, чтобы не вызвать лишним движением повторение острой боли в ушибленном ребре и тошнотворную ломоту где-то в затылке. Ей уже не было так холодно – скорее всего не оттого, что она согрелась, а оттого, что все чувства ее притупились. И он еще хочет, чтобы она думала о каком-то его дурацком вечере!
