Читать онлайн Виктория Аэтри - Сумасшедшее счастье Амазонки

– Алиска, встречай любимого мужа из командировки! – вслед за весёлым мужским голосом из прихожей донеслась какая-то подозрительная возня. А ещё через пару минут по дому разнёсся сногсшибательный аромат морозной хвои.

– Пашка, приехал! Ты же…– Алиса выскочила из кухни, где как раз занималась готовкой ужина к приезду драгоценного супруга. Но, остановившись на полуслове, замерла в растерянности и огляделась по сторонам, пытаясь взглядом отыскать мужа. – Па-а-а-ш… ты где?

В прихожей стояли сумки-чемоданы и… упакованная в сетку ёлку. А мужа не наблюдалось от слова «совсем». Алиса подошла к входной двери и выглянула на этажный коридор.

– Па-а-а-ш… Пал Андреич, ты где? – девушка негромко позвала и почти сразу услышала приглушённый мужской голос со стороны переходных балконов. – Вот же, неугомонный… Не успел домой вернуться, и сразу же кинулся по телефону разговоры разговаривать. И ёлку зачем так рано купил? Три недели ещё до нового года… – Алиса, усмехнувшись, покачала головой, но отвлекать мужа не стала и быстро вернулась обратно в квартиру.

Пританцовывая по кухне, девушка спешила поскорее закончить с приготовлением ужина, чтобы как полагается встретить мужа, который отсутствовал дома целых две недели.

А что может быть лучшим для мужчины, когда дома его встречают заботливая жена, вкусный ужин и уют домашнего очага? Вот и старалась Алиска всегда побаловать любимого супруга чем-нибудь вкусненьким, когда он возвращался из своих бесконечных командировок.

Девушка хоть и недолюбливала в глубине души работу мужа из-за частых отлучек из дома, но вынуждена была признать, что по-другому вряд ли получится добиться хороших заработков. Чтобы зарабатывать более-менее приличные деньги, иногда приходится чем-то жертвовать.

В данном случае, Пашке – как главному добытчику в семье – приходилось много времени проводить в разъездах по делам торговой фирмы, в которой он и трудился. Но Алиса никогда не укоряла, а наоборот – только старалась поддерживать мужа во всём и обеспечивать ему надёжный тыл. И такие отношения ценились обоими.

Павел не стал долго задерживаться с телефонными разговорами на лестничной площадке, и вскоре послышался характерный звук дверного замка из прихожей.

А следом голос мужа донёс:

– Алиска, я в душ, смыть пыль трудовых дорог! А ещё – твой муж так голоден, что готов съесть целого бизона! У тебя найдётся для уставшего путника хотя бы завалященький бизончик?

– Дай хоть поцелую, уставший путник, – девушка, смеясь, выскочила из кухни. Быстро клюнула мужа в холодную небритую щёку и, взъерошив ему вихры на голове, добавила с улыбкой: – Беги, купайся. Будет тебе и бизончик, и грибочки любимые.

Павел с довольной улыбкой скрылся за дверью ванной. Алиса же, прошла в комнату, где уже почти всё готово было для романтического ужина. Внимательно окинув придирчивым взглядом красиво накрытый стол, всплеснула руками:

– Ох, Пашка, задурил голову своим бизончиком… чуть самое главное не забыла!

Девушка бросилась в прихожую, накидывая пуховик и сапожки. Подхватила связку ключей от семейного гаража, который находился во дворе соседнего дома, и быстро выскочила из квартиры. На ходу радуясь про себя, что вовремя вспомнила о грибах, которые так любил Пашка. А все банки с консервацией хранились в гараже, но Алиса как раз успевала, чтобы скоренько метнуться за парой баночек с любимыми заготовками и вернуться к тому моменту, как муж выйдет из ванной.

Не дожидаясь, пока ролл-ставни откроются до конца, девушка резво юркнула в прохладное нутро гаража. Задерживаться долго Алиса не собиралась.

Планировала только прихватить банки и сразу бежать обратно. Выискивая взглядом нужные полки, девушка до них так и не дошла, остановившись у машины мужа, в салоне которой остался гореть свет.

– Вот же ж, путник утомлённый… так устал, что опять свет забыл выключить. Хорошо хоть, что я за грибами пришла, так бы и работали лампочки до самого утра, – негромко и без злости проворчала девушка, открывая дверцу автомобиля.

Забывчивость мужа стала уже практически семейной легендой. Потому что Пашка умудрялся забывать всё и вся. И сейчас, не выключенному освещению в салоне автомобиля Алиса не очень-то и удивилась. Девушка потянулась рукой к кнопке выключателя, когда взгляд натолкнулся на большой бумажный пакет, спрятанный за спинкой сидения. Из пакета выглядывала необычно красочная коробка, разрисованная забавными пухлыми пупсами.

Вопрос о детях, пока так и не появившихся в семье Серебрянских, был для Алисы, пожалуй, самым болезненным из всех. И непроизвольно, Алиса медленно потянулась рукой к розовой картонной упаковке, расписанной милыми младенчиками-пухляшками в маленьких шапочках с крохотными помпонами…

Как завороженная, Алиса разглядывала красочную упаковку, через прозрачную крышку которой можно было увидеть такого же пупса, как на картинке, но только размером почти что с настоящего ребёнка.

Ребёнка… ребёнка, которого они с Пашкой так не смогли пока «родить», как не старались. Но всё время надеялись и ждали, что однажды и они смогут обрадоваться, увидев те две заветные полоски на тесте для определения беременности. И сама Алиса, как никто другой, ждала этого счастливого момента, потому что очень хотела родить ребёнка от любимого мужчины. Ребёнка, который стал закономерным продолжением их счастливой любви. И тем самым замочком, который ещё сильнее скрепил бы их маленькую семью.

Но теперь, глядя на красочную коробку с игрушечным пупсом, Алиса откровенно недоумевала, озадачившись одним единственным вопросом – а для, собственно говоря, был предназначен этот милый пухляш в шапочке с бубончиком? Ведь среди их с Пашкой семейных друзей точно ни у кого не было маленьких девочек подходящего возраста. Были пара мальчишек-дошколят. Ещё одна пара ожидала счастливого пополнения в семействе. Но девочек, кому можно было бы подарить такую куклу, ни у кого из друзей семьи Серебрянских не было!

Так для кого эта кукла?!

Алиса в задумчивости перевела взгляд на бумажный пакет, из которого она достала коробку с игрушкой, и заметила там ещё коробки. Пытаясь найти ответ на мучавший её вопрос, девушка извлекла на свет ещё две картонные коробки. А эти упаковки с узнаваемым логотипом уже невозможно было спутать ни с чем. Их Алиса узнала сразу же, потому что Пашке нравилось баловать жену, покупая красивое бельё в этом модном и дорогом бутике.

Заглянув в коробки, Алиса обнаружила шикарные комплекты из коллекции «Леди секси». А затем, горько усмехнувшись, девушка поняла, что по наитию, первой открыла именно ту коробку, которая – увы! – но совершенно точно предназначалась не ей. Пропуская между пальцами тончайшее кружево, она посмотрела на бирку с размером, чтобы лишь подтвердить собственную догадку. Бельё из этой коробочки явно предназначалось для леди с более аппетитными формами, чем у неё самой.

Сгребая коробки, Алиса погасила-таки злосчастные лампочки в салоне автомобиля, а затем быстро покинула гараж.

Муж, услышав, как хлопнула входная дверь, отреагировал моментально.

– Алиска, ты где бегала? У тебя тут муж от голода уже скоро в обморок упадёт, а ты… – на полуслове замолчал Пашка, увидев хмурое лицо жены, которая как была в пуховике и сапогах, так и прошла в комнату.

– За грибами твоими любимыми ходила… – негромко произнесла девушка и, доставая из-за спины коробки, водрузила их прямо на стол. – Вот, какие нынче грибы-«подсиденовики» бывают, Паша.

– С каких пор ты стала обыскивать мои вещи, Алиса?

– Нет, я не обыскиваю и никогда не обыскивала. Потому что доверяла тебе, и наивно полагала, что нашей семьи никогда не коснётся грязь измены и предательства. А сегодня ты опять забыл выключить свет в машине. А я всего лишь хотела погасить лампочки, а за сидением было это… Я ничего специально не искала, если ты об этом. Потому что, всегда верила тебе, Паша… всегда верила. – Девушка как-то неловко пожала плечами, силясь сдержать слёзы, которые отчего-то сами по себе наворачивались, стоило только бросить взгляд на коробку с пупсом.

– Я не буду оправдываться... – начал было говорить мужчина, но Алисе и не нужны были никакие оправдания. Выражение его лица, и его взгляд говорили обо всём яснее ясного.

– Лучше молчи! – Алиса нетерпеливо перебила мужа и, скривившись, будто от привкуса лимона, она только покачала головой и развела руками.

Затем, тяжело выдохнув, произнесла:

– Да чего уж тут теперь оправдываться? Все факты, как говорится, на лицо. И смысла в твоих оправданиях я тоже не вижу. Ты завёл семью на стороне, всё! Она есть, и отмахнуться просто так от её существования уже никак не получится.

– Алиса… ну давай поговорим спокойно и всё обсудим.

– Паша-а-а! Что мы будем с тобой обсуждать? По какому графику ты теперь будешь строить свою жизнь на две семьи? Только теперь уже с моего «благословения», что ли? Здесь нечего обсуждать. Я и твоё предательство не смогу забыть, а не то, что терпеть… всё вот это, – Алиса махнула рукой в сторону красивых упаковок с новогодними подарками для разлучницы и её ребёнка. А затем устало выдохнула и с горькой усмешкой добавила: – И знаешь, что, дорогой мой муж? Раз у тебя у самого не хватило решимости сделать так, чтобы эта ситуация в принципе никогда не случилась, то я сама всё сделаю. Завтра же пойду и подам на развод. Не благодари, счастливый папаша…

Развернувшись, Алиса выскочила из комнаты. Чтобы не видеть ни того, кого считала самым надёжным и верным, ни его виноватого выражения на лице… ни яркой коробки с розовощёким пупсом в маленькой шапочке с бубончиком…

Не так-то просто оказалось для Алисы пережить те перемены, что внезапно ворвались в её жизнь. Как и принятие новой реальности тоже давалось нелегко.

С одной стороны, девушка отчётливо понимала, что вскрывшаяся правда в одночасье ворвалась беспощадным торнадо в их спокойную семейную гавань, перемалывая в клочья всё на своём пути и разбивая на жалкие ошмётки, уже отлаженную и вполне счастливую жизнь.

И глядя теперь на осколки былого счастья, Алиса точно знала, что никогда не сможет принять этой новой реальности. Реальности, в которой у любимого мужа где-то на стороне имеется не просто, нарисовавшаяся случайным образом, любовница, а фактически полноценная семья, в которой даже уже подрастала маленькая дочь – как самое яркое подтверждение отнюдь неслучайности этой связи.

Но, с другой стороны, перед внутренним взором Алисы вновь и вновь всплывали все счастливые моменты, пережитые вместе с Пашкой. А память-предательница, словно издеваясь и укоряя, постоянно подбрасывала образы из той, уже прошлой и навсегда безвозвратной жизни. И эти воспоминание мучили сильнее всего.

Как со всем этим жить дальше, Алиса не имела ни малейшего представления. И хотя, трезвая и самая здравомыслящая часть её сознания была убеждена, что рано или поздно всё наладится, тоска и горечь накатывали всё сильнее. Особенно по вечерам и ночью, когда в холодной постели больше не ощущалось родного тепла, исходившего от любимого мужчины.

И все эти тоскливые вечера в одиночестве, Алисе, по сути, приходилось резать по живому собственное глупенькое сердце, когда пыталась заставить себя не думать, не жалеть и не вспоминать. Никак иначе определить эту боль, выворачивающую душу на изнанку, девушка не могла.