— Женька же сказала тебе, что тебя нарядят, привезут и накрасят
— Эх, как неловко... Это дорого, наверное…
— Не твои заботы. Ты, главное, приезжай со своим Олежей.
Лена опять мило заулыбалась и вглядывалась в мое лицо так, словно я что-то не так сделал.
— Мне кажется, ты спешишь со свадьбой, — наконец сказала сестра. — Но я не лезу! Это твое дело! Просто мне кажется, что ты этого не хочешь! Ой, прости! — заткнула она себе рот.
Я грустно усмехнулся:
—Тебе не кажется.
— Тогда не женись!
— Так, все! Это запретная тема! — отрезал я. — Ты, извини, — и взглянул на часы. — Но я спешу. Дела.
— А, ну да. Прости, я тебя всегда так отвлекаю. Как жалко, что мы редко видимся! Я до сих пор тебя не знаю и пригласить к себе не могу. Олежа пока ещё не нашел работу. Он, понимаешь, машину все не доделает. Вот если бы ты… Прости, я опять с просьбой! Ну, мы все вернём!
Шесть лет я слушаю одно и то же: «Сережа, дай пожалуйста. Мы все вернём!». Это даже уже не смешно.
— Мне кажется, что его машину не подчинить. А без машины Олежа не может работать. Сам видишь, он пьет без руля, — пролепетала она.
Такая жалкая.
— Отдай ему свою, — предложил я.
Ведь дарил сестре летом хорошую машину на ее день рождения.
— Понимаешь, — вздохнула Лена. — Олежа ее продал. Нам кредит нужно было срочно закрыть.
— Я же давал вам деньги на погашение кредита.
— Да, но Олежа решил открыть свой бизнес. И там товар не пришел, а Егор его…
— Стоп! — больше я не желал слушать ее оправданий.
Мама все-таки права. Их семья — это бездна, которая всасывает в себя все, что находится рядом. Им сколько не давай — они все промотают.
— Мне сейчас, правда, некогда. Лен, пора уже начинать взрослую жизнь. Ищите другие возможности.
— Но у нас ничего нет… Мы же обычные люди…
— Хоть ты мне и не веришь, но, знай, я тоже обычный человек и ничем не отличаюсь от тебя. У нас даже кровь одна, помнишь?
Лена захлюпала номом, утирая слезы. Видимо, я полностью разбил ее мечты на светлое будущее с Олежей.
— Пусть Бог хранит тебя, — сестра поцеловала меня в щеку и крепко обняла. И я почувствовал себя такой сволочью! — Пусть исполнятся все твои желания и мечты… — чуть ли не рыдала она. — Ведь чудеса бывают… — и, всхлипывая, выбежала из моего кабинета.
— Вот и отказал сестренке, — вздохнул я. — Чувствую себя мерзавцем. Ведь могу подарить им еще одну машину. С меня не убудет, — сказал я вошедшему Ларину.
— Я вообще не понимаю, зачем ты их тянешь? Каждый месяц ты им сколько отстегиваешь?
— В этом году я им уже семь миллионов подарил. Это со всеми подарками. Не спрашивай. Мой секретарь ведет учет и дико завидует моей сестре, поэтому я знаю точную сумму.
— А в том году ты квартиру им купил, которую они просрали. А в позапрошлом — дачный домик, который Олежа на свою тачку променял. Серый, ты их уже задарил. Хотя я давно тебе говорил, что твоя сестра совершеннолетняя, и ты обеспечивать ее не обязан. Каждому такого бы мерзавца, — горячо говорил Ларин. — Если бы твоя мама знала, сколько ты на них тратишь…
— Она меня задушила бы! — засмеялся я.
— Я сам хочу побить тебя за то, что ты ведёшься на ее слезы. Ты знаешь, сколько их таких? Готовых клянчить вместо того, чтобы работать?
— Бедным надо помогать, особенно родне. И Ленка на трех работах пашет. За детьми следить не успевает. Даже думал ей няню нанять. Но Олег сказал, чтобы я ему платил за работу няни.
— В морду ему не дал?
