Всему приходит конец – пришел конец и ремонту в доме Степаниды – и с сегодняшнего утра она собирается в дорогу, но не одна, а со своей невесткой Светланой и ее сыночком Сереженькой.
С последней недели декабря прошлого года и до середины января года нынешнего…и Степанида, и Светлана, и мальчик Сереженька – гостили в гостеприимном доме Мирославы. За это время, они славно погуляли на свадьбе Ростислава – сына Мирославы, вместе со всеми остальными ее гостями весело встретили Новый год, Рождество, Старый Новый год… – но пора и домой!
Сереженька ходит опечаленным: ему приходится расставаться со своей маленькой подружкой Светочкой – а они так славно подружились…
– Сережа! Не грусти: тебя ждут новые друзья – Артем и совсем маленькая Яночка и еще Наташа, и Алеша, и Нюша…– скучать тебе не придется! И со своей подружкой Светочкой ты, не на век прощаешься…– успокаивает мальчика Степанида.
Светлана, мама Сережи тоже пребывает в волнении: начинается новый этап в ее жизни. Сегодня она покидает дом Мирославы, который был ее временным, но надежным пристанищем и отправляется со Степанидой в районный центр, где вместе со своим сыном обретет постоянный кров.
До сих пор, в течении пяти лет, Светлана с ребенком скиталась по съемным квартирам, живя в постоянном страхе, что она не сможет заработать денег для оплаты жилья и еды – для нее и сына Сереженьки! Теперь Степанида обещает позаботиться о них и о малыше, которого Светлана должна родить в марте – и на свет народится родной внук Степаниды!
***
Мирослава уверенно ведет машину, молча размышляя о личном – и Степанида задумалась о личном…
Она тогда едва справлялась с потерей Тимофея Ивановича и не знала, что самое страшное горе ждет ее впереди! И вестником страшного горя стал ее отец Трифон – это он тогда примчался к ней с утра, как полоумный и с газетой в руках:
– Стешенька, крепись: сынка твоего убили какие-то черные люди…– и протянул ей газету.
Стоило Степаниде только взглянуть на фото двух мужчин, как сердце сразу опознало одного из них: – Да, это твой сын!!!
– Он появился у меня в начале августа, и я его сразу признал, и сразу назвал внучком… Его это поразило – ведь мы с ним никогда не виделись раньше… Ну и, что? Разве ж я не признаю родную кровь?! Я сразу упал перед ним на колени и признался, что это по моей вине, он оказался в детском доме…– слезы ручьем лились из глаз старика, но он замолк ненадолго и продолжил свой рассказ: – Я ему рассказал и о том, что я у тебя отобрал сына, а Бог забрал моего…Рассказал, что ты, с тех пор не переступаешь порог родительского дома, у матери на похоронах не была: все нас простить не можешь за то, что мы вынудили тебя расстаться с твоим малышом…Твоего сына мой рассказ-покаяние впечатлил: он признался мне, что и сам, свою дочку свернул бы в бараний рог, если бы та родила без мужа… И он решил тебя своим визитом не тревожить… Он не долго был у меня… А сегодня водитель привез дрова, которые Трофим ему еще летом велел привезти для меня и газету эту привез: чтоб я знал обо всем и не дожидался больше Трофимушку, внучка своего…– старик безутешно заплакал.
А Степанида плакать тогда не могла: слез в ней уже не осталось! Но пролежав без сна всю ночь, с утра Степанида поехала в город Д: за телом своего сына… Так она оказалась у Мирославы – и здесь она обрела, и новую надежду, и новый смысл в жизни.
