– Неожиданно, – произнёс мужчина с золотыми волосами и закинул ногу на ногу, смотря сквозь меня. – После стольких лет… Я бы даже не поверил, если бы мне сказали другие.
– Да, я заметил, что все пытаются найти подвох в моих действиях, – скривил губы Эдо и посмотрел на собеседника. – Почему никто не верит в мою искренность?
– Прости? – с деланным удивлением поморгал золотоволосый, и развернулся к колдуну. – Поверить во что? В то, что ты везёшь смертную к себе в замок потому, что… что? Любишь её?
Я оглядела мужчин, а потом впилась в Эдо взглядом, ожидая ответа.
– Я верю ей, – ответил он, тем самым вызвав у меня разочарованный вздох. – Я хочу её, и мне нравится чувствовать её рядом. Это больше, чем любовь.
Его собеседник рассмеялся добрым смехом, после чего похлопал по подлокотнику кресла и произнёс:
– Когда-нибудь, но тебе придётся сказать это. Особенно если учесть то, что она смертная девочка. Они любят такие слова.
Он вдруг нахмурился и огляделся.
– Чувствуешь?
– Что? – колдун приподнял брови.
– «Кто», – поправил его золотоволосый, а я попыталась отодвинуться, но только впустую разгоняла воздух руками и ногами. – Кто-то пришёл ко мне в гости…
– К тебе невозможно попасть без спроса, Малкольм, – небрежно отмахнулся Эдо, и откинулся на спинку кресла. – Она умница, чувствует, как я к ней отношусь. Слова – это пустое.
– О, – Малкольм хохотнул, и бросил глазеть по сторонам. – Не сомневаюсь, на других ты и не смотрел. Но она обычная смертная. Помни это. Наступит такой момент, когда понимания станет недостаточно. Вот тогда-то тебе придётся открыть рот и сказать то, что ты, сам же, зарекался не говорить. И, если ты дорожишь ею, то скажешь. Когда дорожишь кем-то, сделаешь всё, чтобы облегчить страдания.
– А как же «разделить радость»? – усмехнулся колдун.
– Ай, – золотоволосый махнул рукой и снова начал оглядываться. – К счастливым мир не так жесток, им не обязательно давать больше, чем есть. Нет, это безобразие какое-то…
Он резко поднялся на ноги и похлопал в ладоши.
– Не люблю, когда за мной подглядывают.
Открыв глаза, я уставилась на свод шатра.
Дыхание срывалось, будто я долго бежала. Более того, сердце тоже было не на месте – оно трепыхалось где-то в желудке, вызывая тошноту. Да и в целом состояние было резко негативное – тело болело, мышцы ныли, а голова словно набита колючими опилками.
Со стоном я перевернулась на бок, чувствуя себя разбитой.
Но это не помешало мне вспомнить свой сон. Точнее – меня никто не убедит в том, что это был сон.
Пока я не знала – как, но как-то, я попала туда, где были эти двое. Поэтому Малкольм так нервничал. Он чувствовал меня, а потом прогнал. Только вот я успела послушать их разговор и, если это не какое-то прошлое, значит – речь была обо мне.
Мне стало тепло, когда я вспомнила слова Эдо.
Пускай он не сказал большего, но и этого достаточно, чтобы понять его чувства. Это приятно. Да и вообще – этот Малкольм говорил глупости. Что, если я смертная, то всё – подавай мне слова любви? Какие глупости!
Согласившись с самой собой, я села и поморщилась – к горлу подкатывала тошнота, но это чувство было уже не «где-то там», а очень даже близко. И, в данных реалиях, я вряд ли смогу нормально поесть, а жаль, ведь нужны силы для дальнейшего путешествия.
– Выспалась? – поинтересовался Эдо, входя в шатёр.
Сегодня на нём не было верхней части одежды, а широкие штаны подвёрнуты так, что открывался вполне приятный вид на икры. И, несмотря на общее негативное состояние, я не смогла не отметить привлекательности, этих самых, икр. А ещё рельефного живота, груди, плеч, рук…
