Человек из автомобиля наклонил шею и взглянул в лицо Клюгу. Уже рассветало и серый свет, просочившийся сквозь тучи, смешался со светом уличных фонарей.
– Что тут у вас, инспектор?
– Доброе утро, штеллвертрендер полицайшеф. Убийство. Врач и эксперт еще не прибыли. Тяжелая ночь, у доктора много работы.
– Уже наслышан.
Клюгу и не нужно было поворачиваться. По запаху одеколона и мяты любой ассистент- детектив Берлина мог определить заместителя начальника столичной полиции, Йозефа Майера.
– Ты похож на конское дерьмо, Уве.
Клюг вздохнул. Эту ночь спать не пришлось. На что же он мог походить, – на утреннюю фиалку?
– Докладывай.
– Сначала происшествие в пивной на Ниблигештрассе. Негодяй распылил какую-то химическую дрянь, прямо в помещении. К чертовой колбе привязали маленькую шашку, в нужный момент подожгли бикфордов шнур, от хлопка колба лопнула, и битте, – 18 человек отправлены в госпиталь.
– Неужели опять Ральф?
– Думаю, он.
Шеф крякнул.
– Убитые?
– Слава Богу, нет. Пока возились внутри, шуцман нашел раненого, – в двух шагах от пивной, за углом. Чуть не проломили череп, валялся у кучи мощенки без сознания. Оказалось, знакомый.
– Кто такой?
Детектив инспектор искоса глянул на начальство. Тяжелый профиль Маерса с торчащим изо рта потухшим окурком сигары казался в утреннем сером свете, слепленным из мокрого песка.
Он немного помедлил, потом ответил:
– Отто Циммерман.
– Погоди… Шмутциге?!
– Он самый.
– Хёрдамте швайн, – выругался Йозеф Маерс.– Ему-то что здесь делать?
– Шмутциге со стульчака не слезет, если не посулить деньжат.
Заместитель начальника полиции шумно всосал верхнюю губу под нижнюю, потом громко чмокнул.
– Ну, а этот?
– Пожилая фрау из дома напротив, -у нее не очень-то со слухом, -слышала звук, похожий на выстрел. После двадцати трех. Конечно, не придала этому значения. Иногда на улице проезжают машины, а после событий в прошлом месяце, когда отряд Тельмана схлестнулся с наци, – обе стороны метали друг в друга взрывпакеты, местные жители после наступления темноты к окнам не подходят.
– Ладно, черт с ней. Дальше!
– Труп облачен в форму рядового СА, сверху кожаная куртка, скорее всего для маскировки, -здесь штурмовику в облачении ходить одному опасно. Ранение в левую часть груди, – похоже, с близкого расстояния. Смею предположить, что застрелили его на улице, а тело перекинули за ограду, – она достаточно низкая. Иначе кто-нибудь наткнулся на него гораздо раньше.
– Только убитого штурмовика в красном квартале нам и не хватало. Если местные узнают об этом, начнутся разговоры, наци захотят возмездия. Новых столкновений не избежать. Скажи вахмистру, пусть накроет его, – хоть своей шинелью.
– Тент его закрыл. Нельзя трогать тело…
– Ты меня поучи полицейской работе, умник.
Помолчали.
– Ладно, Уве, не бери в голову.
Майер прокашлялся и зло сплюнул окурок под ноги.
– И что ты думаешь? Пивная, сволочь Шмутциге, и этот связаны?
– Похоже на то. В любом случае, как только Циммерман прийдет в себя, придется его допросить.
– Вот и прижми его посильнее. Надо, – дай еще раз по башке.
Заместитель начальника полиции повернулся, готовясь двинутся к машине, но задержался и указательным пальцем зацепил рукав детектива.
– Это все, – Ньюкольн. И еще два квартала на север. Красное гнездо. Один слушок об убитом штурмовике, и начнется ад. Увози-ка эту дохлятину в морг. Любую телегу… Там пусть лекарь режет его вдоль и поперек, и в кишках копается.
