Едва они расселись по местам, двери бани, то есть бизнес-центра, распахнулись. На свет божий вышел толстяк с хомячьими щеками и сияющей на солнце лысиной. Шустро передвигая короткие ножки, он загрузился в «Роллс-Ройс» и, в сопровождении джипов охраны, отбыл в неизвестном направлении.
Я вытащила из уха неприметный глазу наушник и, надвинув на глаза козырек бейсболки, покинула пекарню. Придерживая за ручку небольшой чемодан на колесиках, неспешно побрела по улице. Водитель «Форда» не сводил глаз с бизнес-центра и на меня внимания не обратил. Я же отлично запомнила и его, и номер машины.
Десять минут спустя я уже подходила к ожидавшим меня ребятам. Охнувшая от неожиданности Марина сказала:
– Сара, тебя не узнать! Надо же, а ведь всего-то бейсболку надела.
– Так ведь жарко, голову напечет.
– Двадцать семь обещают, -радостно закивал Кирюха. – Накупаемся всласть!
– Вот ведь водоплавающее, – засмеялась его девушка. – В любую лужу лезть готов.
– Вы, кстати, когда вылетаете в Италию? – закидывая мой чемодан, спросил Лешка.
– Послезавтра.
– Серьезно? – обрадовалась Юлька, Лешкина жена. – Мы тоже. В десять, а вы?
– В одиннадцать. Это судьба! Поехали вместе? Перекинемся в картишки, пока рейсы ждем. Страны разные, а зал ожидания один. Вместе веселее.
– Блин, – пригорюнилась Марина. – А я вечером вылетаю в Германию. Так бы тоже с вами могла.
– Билеты не поменять?
– Не знаю даже.
– Посмотришь по дороге, – подталкивая ее к машине, улыбнулся Лешка.
Никитин от участия в разговоре воздерживался. Однако его отнюдь не дружелюбный взгляд я чувствовала постоянно и упорно делала вид, что ничего не изменилось, что все по-прежнему. И все же, когда мне выпало ехать не в одной машине с ним, я почувствовала облегчение.
Утяшево было славным местом. Во времена моего детства это был небольшой поселок, раскинувшийся на берегу озера, соревновавшегося в синеве с самим небом. В основном здесь с апреля по октябрь проживали дачники. Постоянно в домах практически не жили. Все обитатели поселка хорошо друг друга знали, «свежая кровь» была редкостью, ибо до железной дороги было пешком километров восемь, а автобус ходил всего несколько раз в неделю. Дорога же к поселку вела всего одна, и та была разбита в пух и прах. «Городские» подобных неудобств не любили и, покупая дачи, выбирали места поудобнее, пусть и уступающие в красоте или стоимости.
Теперь все переменилось. На смену деревянным домикам пришли особняки в несколько этажей, огороженные высоченными заборами. Грозными стражами они замерли на берегу, оттеснив от воды менее удачливых и платежеспособных соседей. Земля стала стоить колоссальных денег, что перессорило ни одну семью. Но оставались и старожилы, не уступавшие любимые участки ни веяньям времени, ни амбициозным родственникам. К ним относились и родители Кирюхи.
Небольшой кирпичный домик располагался в глубине поселка. До озера нужно было идти минут пятнадцать неспешным шагом, но по приятным тихим улочкам или по лесным тропкам.
Проехав по новенькой дороге, мы бросили машины возле дома и стали разгружаться. Судя по улице, точнее по машинам подле других домов, идея провести жаркие деньки в пригороде посетила не только нас.
Дача Кирюхиных родителей была не велика, но вместительна. Почти всем досталось по комнате. Мне выпало ночевать с Мариной (чему я была несказанно рада). Никитину достался просторный диван в гостиной.
